«Ну зачем нам туда ехать? — спрашивает чертенок. — Ну чего мы добьемся?»

— Справедливости, — говорю я.

Как-никак, думаю я, мужчине нельзя быть бесхребетным.

Глава 70. Алекса Ву

Глава 70. Алекса Ву

Анна неодобрительно качает головой.

— Алекса, это…

Она бросает взгляд на тощую черную папку. Она ошарашена и не может подыскать слова, чтобы описать страшные преступления против маленьких девочек, выставленных на продажу.

Она поднимает папку с пола и переворачивает страницу…

Еще девочки, еще коды.

Переворачивает еще одну…

Еще девочки, еще коды.

— Почему ты мне не рассказала? — вслух говорит она. От кислого запаха блевотины бунтует желудок.

Я смотрю из Гнезда, и одна часть меня испытывает облегчение от того, что Анна наконец-то узнала, в какой ситуации мы оказались, а другая спешит затолкать ее обратно в Тело на тот случай, если возникнут неприятности.

«Я думала, ты попытаешься остановить меня и не пустить в полицию», — говорю я.

— С каких это пор у меня появилась возможность останавливать тебя? — говорит она.

«С тех, когда я сделала тебя своей мачехой», — отвечаю я.

Я сижу в Гнезде, а Анна продолжает со стиснутыми зубами переворачивать страницы в папке. Некоторых девочек я не узнаю, и я спрашиваю себя, где они сейчас. В другом доме? В другой стране? Живы ли они?

Я замечаю, что одна девочка с ярко накрашенными красными губами уж слишком маленькая. У нее грустные глаза, брови нарисованы тонким карандашом. Она одета в черную шелковую юбку с разрезами по бокам. Лямки топа с низким вырезом сползают с ее мягких, неоформившихся плеч. Она сидит в неудобной позе, унесенная течением той жизни, где летают единороги и можно вольготно грезить наяву, где бабочки садятся на обсыпанные веснушками руки, а пузырьки от вишневой газировки щекочут нос.

Вспышка.