— Трезвенник? — спрашивает она, глядя на мой стакан.

— Для меня еще рано, — говорю я.

Она опять улыбается, взгляд у нее таинственный.

— Я Хлоя, — говорит она, протягивая руку.

— Дэвид, — лгу я, пожимая ее руку.

— Рада познакомиться, Дэвид.

Я придвигаюсь еще ближе и сразу понимаю, что Хлоя под кайфом. Глаза блестят, взгляд обжигает.

Мы ведем беседу. Любезную. С готовыми ответами, которые все лживые. Наши тела медленно сближаются.

— А не хочешь добавить рома в свою колу? — спрашивает она, потирая коленом мое бедро.

Хлоя превратилась в читающего мысли чертенка-выпивоху.

— У меня есть кое-что другое. Хочешь? — предлагает она, постукивая по своему изящному носику.

Она слезает со стула. Манит меня за собой в туалет. Я вижу, что бармен, стоя спиной к нам, тянется за бутылкой тоника.

«Иди за ней, мальчик мой», — подбивает меня чертенок.

Я встаю, Хлоя ждет, когда я пойду за ней.

Я ухожу из бара.

Уличные фонари освещают мой путь на парковку. В груди растет паника. Нужно попасть на собрание, думаю я, и побыстрее. Я кладу голову на руки, пытаясь придумать, как мне избавиться от скорби, как освободиться от преследующих меня демонов. Стряхнув воду с туфель, я завожу двигатель. Уютное урчание мотора дополняется теплым воздухом от печки. Серебристый туман на лобовом стекле постепенно исчезает. А чертенок, хитрый, несокрушимый и всемогущий, настаивает на том, чтобы я вернулся в бар и к Хлое.

«Только один стаканчик, — шепчет он, — ты же уже давно ни грамма в рот не брал. С одним стаканчиком ты не подсядешь. У тебя же уже нет зависимости».

Я включаю навигатор, загоняю чертенка на заднее сиденье и раз десять бью его по морде.

— Пристегнись, — приказываю я ему, вынимая из кармана записку с почерком Долли.

Забиваю в навигатор адрес Дрессировочного дома.