Она приостановилась у высоких застекленных дверей, которые вели в столовую. Звук ослабел, а потом и совсем стих. За стеклом был виден огромный обеденный стол. Накрытый, как для праздника. По нескольку хрустальных бокалов у каждого места. Пустые бокалы всех сортов, ждущие, чтоб их наполнили: белым вином, красным вином, портвейном, а еще десертные рюмки – для ликера или пунша. Элегантно свернутые накрахмаленные салфетки. Сервиз со сценами охоты в английском стиле. Тяжелые стулья с высокими спинками в стиле рококо. Ей совсем не нужно было входить и проводить пальцами по пыльному столу, чтобы понять – этой комнатой давно не пользовались. Она была скорее сохраняемым символом, памятником. Реквием по ушедшему времени.

Она пошла дальше. Неприятное ощущение росло. Где она находится? Дальше были видны еще какие-то коридоры, может быть, для прислуги? Которые разветвлялись и расходились в разные стороны. Ей казалось, что она заперта в лабиринте. Стены коридоров как будто наклонялись над ней. Она шла все дальше и дальше, и квартира казалась ей все теснее и теснее.

Она вздрогнула.

Звук послышался снова. Или это стон? Теперь он был намного громче, чем раньше, и доносился из бокового коридора.

– Алло? Есть тут кто-нибудь? Стен? Стен Хофман?

Тишина была жесткой, как стена, об которую можно удариться. Звук прекратился. Вокруг были только стены, которые, казалось, издеваются над ее попытками что-то найти. Найти выход! И опять послышалось то ли жужжание, то ли стон.

Она должна прийти в себя! Хотела даже ударить себя по лицу, чтобы очухаться. Перед ней был темный коридор, похожий на лаз в катакомбах. Умом она понимала, что ничего сверхъестественного тут быть не может. Стен Хофман на ее стороне. Его можно даже назвать другом. Она заглянула в очередной боковой коридор и ничего не разглядела. Лампочка была вывинчена. Она прищурилась и попыталась привыкнуть к темноте. Увидела контуры алькова, шкаф и полки. Старый ход для прислуги, которая подавала еду к столу: на одной стене раздвижная дверца, за которой вполне мог находиться лифт, поднимавший готовые блюда из кухни ближе к столовой. Она приложила ухо к стене. Странный звук стало слышно лучше, но доносился он будто с другой стороны стены.

Она осторожно, на ощупь, пробиралась вперед, пока не дошла до дверей в конце этого прохода. Одна дверь, которая, возможно, вела на лестничную площадку, была не только забита гвоздями, но на ней были еще и доски, прикрученные болтами. Из-за второй двери доносилось ритмичное бормотанье на басовых тонах. Она помотала головой, но это действительно звучало так, будто бы буддийские монахи монотонно повторяли свою мантру. Если бы не то, что звуки время от времени переходили в мучительный стон. Как будто скулит подстреленное, раненое животное. Или брошенный ребенок. Она колебалась, коснувшись ручки двери. Может, кто-то нуждается в помощи? Если, конечно, это был не просто звук какого-то сломанного аппарата. Дверь была не заперта.