— Нет!!! — завопил я, но последний выстрел заглушил мой крик.

Глава 46

Глава 46

Мы хоронили Хойта через четыре дня. Тысячи полицейских в форме пришли на кладбище, чтобы почтить память сослуживца. Подробности событий в поместье Скоупа так и не стали широко известны, и я сомневаюсь, что когда-нибудь станут. Даже мать Элизабет не пыталась добиться правды, хотя в ее случае все объяснялось безумной радостью, с какой она встретила возвращение дочери с того света. Ей просто было не до расспросов и выяснений. Да и мне тоже.

Итак, Паркер считался погибшим героем. И может, так оно и было. Не мне судить.

Хойт оставил подробное признание, примерно повторяющее то, что он рассказал в машине. Карлсон мне его показал.

— Этого достаточно, чтобы покончить со всей историей? — спросил я.

— Нужно еще собрать данные против Ву и Гэндла, — ответил Карлсон. — Правда, теперь, со смертью Гриффина Скоупа, это нетрудно — все его подчиненные сдают друг друга наперебой.

«Мистическое чудище, — вспомнил я. — Мы не стали отрубать твои головы. Мы поразили тебя в самое сердце».

— Вы правильно сделали, что, узнав о похищении мальчика, пришли ко мне, — похвалил Карлсон.

— А что еще оставалось?

— И то верно.

Карлсон пожал мне руку:

— Всего хорошего, доктор Бек.

— И вам того же.

Вам, наверное, хочется знать, уехал ли Тайриз во Флориду и что случилось с Ти Джеем и Латишей. Возможно, вас интересует, помирились ли Шона и Линда и что стало с маленьким Марком. К сожалению, я вам не отвечу. Просто потому, что сам не знаю.

Моя история заканчивается здесь и сейчас, через четыре дня после смерти Хойта Паркера и Гриффина Скоупа. Уже поздно. Очень поздно. Я лежу в постели, держа в объятиях Элизабет, и наблюдаю, как поднимается и опускается в такт дыханию ее грудь. Она дремлет. Я не спускаю с нее глаз. И почти не сплю. Сон и явь поменялись местами: теперь я теряю ее каждую ночь, во сне она снова мертва, а я одинок. Поэтому я почти не отпускаю Элизабет. Вцепился в нее, и все тут. А она в меня. Ничего, и это как-нибудь переживем.

Как будто почувствовав мой взгляд, Элизабет повернулась и открыла глаза. Я улыбнулся ей. Она улыбнулась в ответ, и у меня екнуло сердце. Я вспомнил вечер на озере. Как я дрейфовал на плоту. И как решил открыть ей правду.

— Мне надо кое-что тебе сказать, — шепнул я.

— По-моему, не надо.