Он отпустил меня, и я снова смог дышать. Ракель плакал. Слезы, смешанные с тушью для ресниц, оставляли черные полосы на щеках и скапливались в щетине на подбородке. Они отражали разноцветные уличные огни и делали его лицо похожим на рождественскую открытку.

— Эйб и Сэди ждут внутри, — сказал трансвестит Кресту.

Тот кивнул и вошел в аптеку. Я последовал за ним. Над дверью звякнул колокольчик. В помещении пахло вишневым освежителем воздуха. Вдоль стен тянулись полки, беспорядочно заваленные бинтами, дезодорантами, шампунями, леденцами от кашля и прочим аптечным товаром. К нам вышел старик в белой рубашке, вязаном жилете и очках для чтения со стеклами в виде полумесяца. Густая копна совершенно белых волос напоминала напудренный парик. Пышные кустистые брови придавали старику сходство с филином.

— Поглядите-ка! Это же мистер Крест! — Он обнял моего друга, похлопывая по спине. — Хорошо выглядишь.

— Ты тоже, Эйб.

— Сэди! — закричал старик. — Сэди! Это мистер Крест!

— Кто?

— Йог! Тот, что с татуировкой!

— На лбу?

— Он самый.

Я удивленно покачал головой, глядя на Креста:

— Ты, наверное, знаешь всех на свете.

— Такая жизнь, — пожал он плечами.

Из задней комнаты появилась старушка совсем маленького роста — она недотянула бы до пяти футов, даже если бы одолжила у Ракель туфли на платформе. Взглянув на Креста, она нахмурилась:

— Ты что-то похудел.

— Оставь его в покое, — сказал Эйб.

— А ты замолчи. Ты хорошо ешь? — снова обратилась она к Кресту.

— А как же, — улыбнулся тот.

— Совсем исхудал. Кожа да кости!

— Сэди, ты можешь оставить человека в покое?