– Шан сказала, что ты показал ей фотографии. Несмотря на уговор, – сказал я. Рики покраснел. – Это хорошо. Значит, не со лжи начинаешь совместную жизнь. Я здесь, потому что Шан просила прийти и потому что я перед ней в неоплатном долгу. Но я с тобой согласен. Она могла пострадать. Я исчезну из ее жизни, но потому, что я так решил. И через десять лет вы будете счастливы вместе не потому, что ты шантажировал ее бывшего. Позаботься о ней. – Я спустился с крыльца. – Вряд ли мы еще увидимся…
– Погоди, давай выпьем. – Рики достал бутылку шампанского из ведерка со льдом.
Я покачал головой и направился к выходу.
– В пятницу ночью она с тобой была?
Я остановился:
– В пятницу ночью я сидел в камере, приятель.
– Ну, значит, в субботу утром. Ты понял, что я имею в виду.
Я обернулся:
– Ты всегда имеешь в виду одно и то же. Тебе она что сказала?
– Что хотела узнать, все ли у тебя нормально…
– Ну так и верь ей. Она что, давала тебе повод усомниться?
Рики ничего не сказал.
– Ладно, мне пора. Пригодится, пожалуй.
Я забрал у него запотевшую бутылку, вышел обратно в палящий зной и по ярко-зеленому газону пошагал к воротам. На ходу открыл бутылку и приложился к горлышку.
– Уже уходишь?
Я обернулся. Подруга Шан, с которой я разговаривал чуть раньше.
– Служба ждет, – сказал я, безуспешно пытаясь прикрыть рукой бутылку. Потом бросил попытки и повернулся. – Возвращайся к гостям, выпей за подругу.
Она улыбнулась и покачала головой:
– Ты неисправим, Эйдан Уэйтс.