Подъезжает машина. Большая. Черная.

Антония выпрямляется, опускает поджатую ногу на землю и подходит к машине.

Открывает заднюю дверь и садится.

На передних креслах – двое людей, смотрящих в лобовое стекло. Еще одна фигура притаилась на заднем сиденье в углу.

Двигатель заглушен, фары машины выключены. Единственный источник освещения – уличные фонари, лучи которых с трудом просачиваются сквозь тонированные стекла.

Некоторые разговоры лучше вести в темноте.

– Надеюсь, вы отдаете себе отчет в том, что ваши действия – это шантаж, – говорит фигура в углу. Ее голос практически срывается на шепот.

– Да, разумеется.

– Что вам надо? Денег?

Антония качает головой и объясняет, что ей надо.

– Это все?

– Да, это все.

– В вашем распоряжении необычайно важный секрет, сеньора Скотт. Многие пошли бы на преступление ради того, чтобы его заполучить.

– Мне это безразлично.

Фигура наклоняется вперед, и Антония наконец видит ее лицо. Даже в размытом свете фонарей заметно, что Лаура Труэба постарела лет на десять за каких-то пару дней.

– Как вы узнали?

Антония думает о Кирке Дугласе.

– Я видела фотографию в вашем кабинете, – отвечает она. – У умершего мальчика была ямочка на подбородке. А ни у вас, ни у вашего мужа ее нет. Ямочка передается по наследству от родителей. Конечно, теоретически возможно, что этот ген передался мальчику от какого-то другого родственника, но вероятность этого – один к пяти тысячам.