Стрелять из винтовки AWSM, опираясь на раненое плечо, было больно. Но он попал с одного выстрела. Ему оставалось только закрыть глаза, ощутить легкую боль от отдачи в глазу и проглотить вкус крови во рту. Прощай, пастор Плантенстедт.

Остался еще один.

Глава 89

Глава 89

Имя рядом с массивной дверью красного дерева было написано позолоченными буквами, высокими и тонкими, как спички. Они постучали, и замок тихо щелкнул.

Стены приемной были отделаны палисандром[63]. Овальная, как миндальный орех, комната пахла сладковатым деревом. На полу лежал толстый красный ковер, который прекрасно поглощал звуки и вместе с висевшими на стене портретами шестерых мужчин в золотых рамах придавал приемной солидности. Посередине комнаты за точеным столом сидела секретарша — тощее существо с очками на самом кончике носа. Она гармонично вписывалась в интерьер, словно была частью датского дизайна комнаты. Оторвавшись от маленькой клавиатуры перед тоненьким, как бумага, монитором, она посмотрела на полицейских. Посреди стола лежал черный кожаный коврик, а на нем простая писчая бумага. «Симон Рибе. Адвокат Верховного суда[64]. Депутат Стортинга. Адвокатская фирма «Riebe & Co».

— Кафа Икбаль и Фредрик Бейер?

— Все верно.

— Проходите. Он ожидает вас, — сказала она, рукой указав на дверь кабинета у себя за спиной.

Портрет Симона Рибе висел ближе к двери. А напротив висели портреты пяти его праотцов. Словно в противоположность им, портрет лидера партии «Хёйре» был выполнен в модернистской манере, нарочито темными и светлыми мазками, подчеркивающими его угловатое лицо. Освещение было мрачным. Хотел ли Рибе этим портретом сказать что-то о своей личности или о том, что страна, в которой он живет, обычно управляется социал-демократами, трудно было определить.

Только Фредрик собирался постучать, как дверь открылась. Показался советник Симона Рибе, Рубен Андерсен, которого Фредрик видел по телевизору.

— Проходите, — пропищал он, выставив вперед свою физиономию и старомодно склонив голову.

В отличие от приемной, кабинет Симона Рибе был правильной геометрической формы. Комната была прямоугольной, а в конце ее за письменным столом восседал Симон Рибе. За его спиной возвышался стеллаж с книгами. На одной из стен длинные оранжево-коричневые бархатные шторы обрамляли широкое окно, выходившее на Музей современного искусства Аструп-Фернли в квартале Тьювхольмен.

Строгую геометрию комнаты нарушала метровая белая мраморная статуя — изящная женская фигура. Вылепленный от бедер до шеи с плавными изогнутыми контурами торс с усеченными поднятыми вверх руками передней частью был обращен к стене. Линия изгиба, идущая от ягодиц, перетекая в спину и затем в шею, свидетельствовала о том, что перед зрителем истинное произведение искусства. Изваяние помещалось напротив окна на пьедестале из черного, как нефть, камня.