— Да ничего страшного.

— Ты уверен?

— Ну да. Только если мне не надо с ним здороваться.

— Конечно, нет. Ты не обязан делать то, чего не хочешь. Это что-то новенькое для всех нас — вот так собраться всей семьей в одном месте. Так что будем действовать по обстоятельствам.

Я использовала последнюю возможность собрать всех актеров вместе и произнесла предпремьерную речь.

— Я так горжусь каждым из вас, — сказала я, всматриваясь в их маленькие лица, некоторые — в белом гриме, некоторые — в гротескных масках. — Я буду всегда помнить вас как класс, который сделал меня такой, какой я теперь стала. Вы научили меня следить за моим собственным развитием, трудиться изо всех сил и искать свой путь к успеху. Ничего никогда не случается, пока ты не даешь этому случиться. В этом смысле жизнь не похожа на актерскую игру. Слишком важны для нас подлинные эмоции. Воспоминания и ощущения — их не избежать. Они всплывают на поверхность. А как иначе? Но в итоге все, конечно, сводится к действию.

Габи стянула свою маску, чтобы лучше видеть меня.

Я ей улыбнулась.

— Я не хочу, чтобы вы воспринимали себя слишком серьезно сегодня. Я хочу, чтобы вы поняли, что актерство — это просто веселый розыгрыш. Всю тяжелую работу вы уже сделали на репетициях. Вы выяснили, чего хотят ваши персонажи, и теперь вам нужно просто играть так, будто вы пытаетесь придумать, как бы его желания осуществить. Сейчас вы нервничаете, и это нормально. То, что вы по-настоящему боитесь, не означает, что вы в то же время не можете быть по-настоящему готовы.

Я пожелала им ни пуха ни пера, и тут к нам пришел Генри Аптон.

— Ну? — сказал он. — Не начать ли нам представление?

Я испытала такой прилив адреналина, какого у меня не было со времен Гилдхолла — казалось, что я могу поднять автомобиль голыми руками.

— Да. Начать.

Я вышла на сцену и последний раз посмотрела на толпу, прежде чем в зале погас свет. Тут был Вик, который сидел рядом с Камиллой и улыбался в предвкушении. Энсли и Дариус. Тут были Кэт и Фрэнсис, которые показывали мне два больших пальца. Детективы из «Бахрам» стояли рядом с выходами и с интересом наблюдали за последними входящими в зал бедолагами. Все были в сборе, не считая самых важных гостей. Не было Оза. И папы.

— Мы с детьми хотели бы начать с рассказа о вашей сегодняшней роли в качестве аудитории, — начала я.

За моей спиной эмблема «Бульвара» растворилась в первой нашей видеовставке. Она начиналась с того, что одна из Петр в зловещей замедленной съемке кружится на карусели в пышном платье и трагической маске. «Мама!» — кричала она с экрана. Она подняла свою маску: «Мама!»