Это был простой старик, не имеющий ничего общего с монстром из моих воспоминаний, но его вид все еще внушал мне страх. Всего на секунду я почувствовала, что это он собирается разоблачить меня. Даже несмотря на то, что это его лицо крупным планом снимали на камеру и транслировали на экран. Все его жизненные уроки вспомнились мне в один момент.

«Не только я бросил твою маму. Ты тоже ее бросила».

«Когда люди узнают, ты станешь им противна. Они возненавидят тебя за это».

Но в следующую секунду я услышала другой голос — свой собственный — который звучал не менее отчетливо.

Поднеся к губам микрофон, я произнесла:

— Леди и джентльмены, позвольте представить вам Ронана Эйлиша.

Все, что последовало за этим, я увидела будто в замедленной съемке. Детективы из «Бахрама» кинулись к нему: фалды их строгих костюмов развевались за спинами, а галстуки болтались, как маятники. Полиция Нью-Йорка проникла в здание через запасные выходы: сцену заполнили молодые люди в защитных очках с руками на кобурах, готовые использовать оружие в случае необходимости. Отсюда им открывался хороший обзор. В зале началось какое-то беспорядочное движение и суматоха. Одна часть занавеса оборвалась, когда дети побежали за кулисы. Зрители сверкали своими бриллиантами, испуганно пригибаясь или, напротив, вставая, чтобы рассмотреть, что происходит. Оз поднял руки и отошел в сторону, когда полиция уложила моего отца на пол.

Я увидела несколько людей, стоящих на коленях. Офицер, производивший арест, агрессивно выкрикивал приказы типа: «Лежать!», «Не двигаться!», «Вытянуть руки!».

У него наготове была дубинка. Я услышала короткий, тихий звук защелкивающихся наручников.

«Кто это?» — слышала я возгласы родителей. — «Вы его узнаете?» «Я не знаю». «Я не вижу».

— Это оружие? — спросил офицер полиции, вытаскивая у папы из-за пояса пистолет. Зрители закричали. — У вас есть на него разрешение, сэр? Вам знакомы законы Нью-Йорка по поводу хранения и ношения огнестрельного оружия?

— Вы находитесь в школе, — крикнула одна из женщин под шквал аплодисментов.

Оглашенные по правилу Миранды[123] права папы утонули в голосе Аптона, который взял в руки микрофон и начал извиняться.

— Пожалуйста! Оставайтесь на своих местах! Пожалуйста, уважаемые родители, уделите мне минуточку внимания! Дети находятся в полной безопасности в школьном кафетерии. Мы сейчас… Да, мэм, школьный психолог находится рядом с детьми, пока мы с вами разговариваем. В свете этого неожиданного происшествия мы сделаем незапланированный антракт, а через пятнадцать минут продолжим просмотр спектакля, к которому дети так готовились.