Теперь было уже по-другому. Периоды его сна становились реже и короче. А просыпаясь, он горел желанием исследовать окружающий мир.

Она пыталась примириться с этим. По крайней мере если дело происходило днем. Они купили «Бэби Бампо» — изумительное маленькое кресло из мягкого полиуретана, в котором он чаще всего сидел; ходунки «Джонни-попрыгунчик», которые они прикрепили к дверной коробке: в них он мог работать своими ножонками; развивающий коврик с дугами, с которых свисали маленькие игрушки-зверюшки. Как правило, на одном занятии ребенок сосредотачивался не более чем на пятнадцать минут, потому что был просто переполнен энергией и жаждал все новых и новых ее применений.

Ночью же все было иначе. К ночи она всегда уставала. Ведь, в отличие от биологической матери, у которой все тело переполнено всевозможными гормонами, предназначенными именно для такого периода, она страшно уставала.

Но для ребенка это не имело ни малейшего значения. Иногда по ночам — особенно если не было возможности прогуляться по улице в течение дня — он просыпался от голода, а потом начал просыпаться и просто так.

Вот и наступила одна из таких ночей. Дождливый день однозначно предвещал: до утра спокойствия не будет. Мальчик проснулся в одиннадцать часов вечера и не спал до часу ночи: откуда только в нем бралась неутомимая жажда игр и развлечений? В итоге ей, уставшей донельзя, потребовался лишний час, чтобы заснуть.

Было четыре часа утра, когда он снова проснулся. Она перевернулась на бок, услышав его. Подумала, может, толкнуть мужа и сказать: «Твоя очередь». Но он крепко спал, а она ведь нет…

В итоге она сама отправилась в детскую. Сейчас она быстро покормит его и снова положит спать.

Во всяком случае, она так думала. Но, оказалось, ребенок был совсем не голоден. Ему хотелось играть и еще раз играть. И началась битва характеров, в которой она была заведомо обречена на поражение. Чем старательнее она пыталась успокоить его, чтобы он заснул, тем активнее он себя вел.

Когда она уже почти отчаялась, в детскую вошел ее муж.

— Что тут происходит? — непонимающе спросил он.

— А на что, по-твоему, это похоже? — огрызнулась она, подняв ребенка так, чтобы он увидел: глаза его были широко открыты.

— Ладно, ладно. Может, ты отдохнешь, а я тут все улажу? — проговорил он, пытаясь взять у нее ребенка.

— Нет, — сказала она и отвернулась. — Я в порядке. Иди спать.

— Да ни в каком ты не в порядке. Ты устала. Ничего страшного, дай мне его.

— Говорю же: со мной все нормально! — завизжала она.

От этого ребенок заплакал. Она взглянула на него, и слезы потекли и из ее глаз.