— Ну ладно. Я виноват. Это ничего для меня не значило. Такого больше не повторится.

Но конечно, это повторилось.

Как бы я ни старалась держать это в тайне от детей, они не были глупы. И не проявляли снисходительности.

— Как только получится, я уеду отсюда, — сказал мне Люк. — Может, переберусь в Австралию. Диплом можно получить и там. Ты можешь приехать и жить со мной, мама, если захочешь.

Эми иногда срывала гнев на мне. Когда на летних каникулах я не разрешила ей поехать в Ньюквей с друзьями из универа, опасаясь аварии, она накинулась на меня:

— Ты такая нудная! Неудивительно, что папа тебя больше не любит!

Ее обвинение словно ударило под дых. Однако я знала, что это неправда. Роджер по-своему любил меня. Он просто не мог устоять перед другими женщинами, поскольку нуждался в подтверждении своей неотразимости. Точно так же и я нуждалась в нем, чтобы притворяться перед всем миром хорошей женой и матерью.

Здесь, в тюрьме, тоже много притворства. Мы говорим, что скучаем по близким. Но правда в том, что многие из нас сидят за решеткой из-за них. И я не исключение.

Глава 52 Джо

Глава 52

Джо

Завтра Рождество. Это не имеет значения. Для бродяги все дни одинаковые. Дрожа, я сворачиваю спальный мешок и укладываю палатку. Каждой косточкой тела чувствую, как замерзла. Мне нужно поесть. Согреться. Я возвращаюсь в город и бреду, пока не нахожу пиццерию и не заглядываю в большой мусорный контейнер за ней. Сверху два пакета. Там целых четыре ломтика пиццы. Я быстро проглатываю их, пока никто не отнял.

Если я не сумею быстро отыскать пристанище, замерзну насмерть. Такое случается. Ранее на этой неделе я видела, как «Скорая помощь» забирает со скамейки в парке тело бездомного. Я смотрела на его прямые окоченевшие конечности, завороженная ужасной картиной.

Я иду по улицам так быстро, как только позволяют ноющие ноги. Молодая пара стоит перед витриной ювелирного магазина, разглядывая кольца.

— Мне нравится вот это! — воркует девушка. Я ощущаю легкую зависть.

Мимо проходит женщина с маленькой собачкой в красно-белом шерстяном комбинезончике с надписью «Счастливого Рождества». Интересно, как дела у Лакки? Вдруг Тиму не разрешили оставить его у себя? Мой зуб, молчавший некоторое время, снова начинает пульсировать болью.

Я на мгновение вспоминаю спальню над пекарней и гостиничный номер. Ни то ни другое теперь не кажется реальным.

Впереди слышится лязг. Группа мужчин и женщин разбирает металлические стойки и сворачивает тенты. Похоже, я вышла к вчерашнему рынку. На тротуаре валяется банан с наполовину сорванной кожурой. Я поспешно хватаю его и запихиваю в рот.