Коровья петрушка. Вероника. Дикие розы…
Коровья петрушка. Вероника. Дикие розы…
Глядя на цветы, я вспоминаю замечательные времена, когда мы с мамой сушили их в книге. На глаза наворачиваются слезы. Обычно я стараюсь не плакать по ней, потому что это слишком больно. Но сегодня я себя не узнаю. Будто что-то поднялось из глубин души.
Глядя на цветы, я вспоминаю замечательные времена, когда мы с мамой сушили их в книге. На глаза наворачиваются слезы. Обычно я стараюсь не плакать по ней, потому что это слишком больно. Но сегодня я себя не узнаю. Будто что-то поднялось из глубин души.
Я слышу голоса Майкла и Питера.
Я слышу голоса Майкла и Питера.
— Мы идем искать!
Мы идем искать!
Я жду и жду.
Я жду и жду.
Где же они? Я сказала Питеру, куда идти. Я слышу, как они обыскивают другие места. Оранжерея. Снова дровяной сарай. Неужели он не спешит меня найти? Если я не устрою все так, чтобы мы как можно скорей оказались наедине, то потеряю его навсегда.
Где же они? Я сказала Питеру, куда идти. Я слышу, как они обыскивают другие места. Оранжерея. Снова дровяной сарай. Неужели он не спешит меня найти? Если я не устрою все так, чтобы мы как можно скорей оказались наедине, то потеряю его навсегда.
— Попалась!
Попалась!
Я вздрагиваю, когда Майкл касается моей спины.
Я вздрагиваю, когда Майкл касается моей спины.
— Питер говорил, что ты можешь быть здесь, но я ему не поверил!
Питер говорил, что ты можешь быть здесь, но я ему не поверил!
— Видишь, ты тоже способен ошибаться, — сухо говорит Питер. — Давай, теперь твоя очередь.