— Я просто хотел спросить, не желаете ли вы с внуком принять участие в мероприятии, которое мы организуем. Называется «Рисуют все». Чтобы люди всех возрастов могли проявить художественную сторону.

Я задумываюсь в нерешительности. Джош скачет на одной ножке:

— Я люблю рисовать! И у були тоже хорошо получается!

Стив улыбается:

— Я знаю, что она умеет. — Затем он переводит взгляд на меня. — Это будет в следующий вторник. Мы проводим его тут, в этом зале. Надеюсь, увидимся!

— Здоровски! — говорит Джош, продолжая скакать. — А мы зайдем на пляж по пути домой, буль?

Я не могу удержаться и оглядываюсь, когда мы выходим. Стив улыбается. У меня теплеет внутри. Я посылаю ему короткую улыбку и отворачиваюсь, сосредоточившись на Джоше. Маленькая рука внука доверчиво сжимает мои пальцы.

В ларьке возле пляжа мы покупаем пирожки. Мы веселимся, бегаем туда-сюда по песку, строим замки и прыгаем — босиком — через мелкие волны, накатывающие на берег. Но когда мы идем домой через наш приморский городок, трещины на тротуаре кажутся еще более зловещими, чем раньше.

— Почему ты так странно идешь? — спрашивает Джош.

Я останавливаюсь, вспоминая маленькую девочку с болеющей мамой, которая цеплялась за руку Шейлы Гринуэй по дороге из школы. Тогда-то все и начало выходить из-под контроля.

— Некоторые люди, — медленно произношу я, — считают, что случится что-то плохое, если наступить на трещину в асфальте.

Внук выглядит испуганным.

— Но это не значит, что тебе снова придется уехать? — Его глаза наполняются слезами. — Я очень по тебе скучал! А мама часто плакала.

— Конечно нет! — говорю я через ком в горле.

— Я тоже должен так ходить из-за трещин?

Я что, позволила ему перенять мои страхи?

— Нет! — твердо отвечаю я. — Это просто глупые сказки. На них совершенно безопасно наступать!

Он прыгает прямо на трещину.

— Твоя очередь, буля!

Готова ли я к этому?