Ким Слейзнер припарковал машину на место для инвалидов у ресторана «Тай Пан» на улице Торупсгаде, поместил полученное им от врача в связи с операцией на тазобедренном суставе разрешение на лобовое стекло и продолжил путь пешком вдоль Корсгаде. Через пятьдесят метров он свернул направо на улицу Блогордсгаде и сразу почувствовал, как отвращение в нем стало нарастать и быстро достигло максимума.

Мало было мест в городе, которые он не любил настолько сильно, как улицу Блогордсгаде. Конечно, было что-то живописное во всех этих уличных кафе, в которых молодежь не могла придумать ничего лучше, чем тратить свою жизнь на то, чтобы посидеть с чашкой безумно дорогого макиато, сделанного из органических зерен, которые высрала какая-нибудь индийская блохастая кошка. Конечно, когда-то он тоже был молод, и сейчас мог, если очень напрячься, найти в своей памяти единичные положительные воспоминания о всех тех дождливых вечерах, которые он проводил в этих кварталах.

Но больше всего ему хотелось уничтожить все это дерьмо. Сравнять с землей и построить что-то новое. Многоуровневую парковку или еще какую-нибудь хрень, это не имело значения, все, что угодно, лишь бы от старых построек не осталось ни малейшего следа. Его ненависть, а это была реальная ненависть, была вызвана не перестрелками, которые случались здесь слишком часто, и даже не тем фактом, что одна из городских преступных группировок имела свою базу в этом районе.

Нет, во всем виновата маленькая сучка Дуня Хугор. Это она лишила его сна, это из-за нее у него были такие круги под глазами, которые, казалось, не сможет скрыть ни один тональный крем в мире, и чем ближе он подходил к ее квартире на Блогордсгаде, дом 4, тем хуже становилось у него настроение.

После событий в Хельсингёре месяц назад он решил больше не тиранить ее. Он намеревался держать ее как можно дальше от себя, изучать на безопасном расстоянии и наблюдать, как она съежится, чтобы, наконец, умереть от своих собственных неудач.

Но ее оглушительное молчание не давало ему покоя. Так что, как бы ему ни хотелось, он уже не мог спокойно сидеть сложа руки и пытаться убедить себя, что все идет как надо.

Исчезнуть, не оставив никаких электронных следов, казалось значительно труднее, чем можно подумать. Купить анонимную симку для мобильного, удалиться из «Фейсбука» и других социальных сетей — это одно. Избавиться от кредитки и даже не прикасаться к деньгам на своих счетах — совсем другое.

Скорее всего, ему не о чем беспокоиться. В конце концов, месяц — это не так уж и долго. Может быть, она просто сидела дома в позе эмбриона и пыталась понять, как ему в очередной раз удалось сбить ее с ног.