– Что вы делаете? Вы не сможете!.. Это произведение искусства, черт вас побери!

Пламя еще приблизилось.

– Вы совершаете огромную ошибку… – сказала психиатр, но в голосе ее уже не было прежней уверенности.

Ангард решил, что Ирен блефует, что она не осмелится, но, когда пламя лизнуло нижний край полотна, он крикнул:

– Ирен!

– Да вы не в себе! – взвизгнула Габриэла. – Вы не имеете права!

Распятая женщина на картине вспыхнула, как факел, ее пышную грудь поглотил огонь, словно она была ведьмой на костре. В следующий миг завыла сирена пожарной тревоги.

Темные галереи, уходящие вдаль. Просторный зал, освещенный лампами. Ледяной холод во всех сосудах. Лежа на острых камнях, он поднял глаза. В ожидании конца.

– Кто начнет на этот раз? – спросил Валентен.

– Матис, твоя очередь, – сказал Бенжамен.

Сервас пристально смотрел на Матиса, а тот так же пристально разглядывал камень, который держал в руках.

– Матис, – сказал он, – ты вовсе не должен… Я знаю, что тебя не было в горах, что Эсани убили Валентен и Бенжамен…

– Заткнись! – заорал Валентен, и Мартен на секунду испугался, что мальчишка сейчас раскроит ему череп.

– И тебя не было рядом, когда убивали старика Хозье…

– Он помогал мне связывать этого ублюдка Розлана! – крикнул Валентен. – И смотрел, как умирает Тимотэ! Так что он ничуть не менее виновен, чем мы!

– Матис, – настаивал Мартен, – посмотри на меня…

– Давай, Мат, тебе начинать! – бросил Валентен. – Не слушай его!

– Нет, только не его, – резко ответил Матис.

– Что?