«С тоской и любовью».

Я разрываюсь, точно тряпка, выкрученная мраком. Даже плакать больше не могу.

Сиенна отводит детей в их комнаты, а я целый час просто стою в душе под струями воды. Нахожу щетку-мочалку в ящике Бьянки и жестко скребу всего себя. Когда я выхожу из кабинки, воздух в ванной густой от пара, а все тело покрыто красными пятнами.

Я стою у окна в гостиной. Стучу лбом о стекло. Улица и весь мир лишились цвета. Я не понимаю, как буду жить без Бьянки.

Я кончился. У меня нет сил. Все мускулы как будто атрофировались. Дрожащей рукой наливаю виски и сажусь на диван. Пытаюсь представить Бьянку — другой, не той, какой она была, когда оставила меня, но память рисует только зыбкие тени. Я больше не вижу ее лица. И голоса не слышу. Все, что мне осталось, — «БМВ» во дворе, искореженный велосипед в сполохах синего проблескового маячка и крик Жаклин.

Я встаю, чтобы налить еще виски, но дойти до бара не успеваю — звонит телефон.

Незнакомый номер.

Я колеблюсь — надо ли отвечать. Рингтон доиграл почти до конца, когда я нажимаю на зеленую кнопку.

— Микки.

— Микаэль Андерсон? Это из полиции Лунда.

Тот же сотрудник, который допрашивал меня в субботу, сообщает, что у него новая информация о ходе предварительного следствия.

— Расследование показало, что преступление можно исключить. В пятницу произошел несчастный случай.

Этого не может быть. В газете писали, что Жаклин подозревается в преднамеренных действиях. Я делаю несколько неровных шагов и хватаюсь рукой за спинку дивана.

— Мы провели техническую экспертизу автомобиля, осмотрели место происшествия, а также допросили всех участников, — говорит полицейский. — Я понимаю, что вам очень тяжело, но все указывает на то, что произошел несчастный случай.

Я хочу возразить, но слова застревают в горле. Как можно просто убить человека и не понести за это наказания? А куда делась неосторожность при управлении транспортным средством, повлекшая смерть человека?

— Лучше позаботьтесь о своей семье, — говорит мне полицейский. — Вашим детям вы нужны сейчас как никогда.

Я отключаю телефон и падаю на диван.

Что это? Бьянки больше нет, дело закрыто. Что мне делать дальше?

Пустота внутри начинает медленно заполняться. Мрак становится цветным. Это цвет не горя и не боли, а раскаленной ярости.

Мне нужна Жаклин.