— К сожалению, у нас плохие известия.
Мама так и остается полусогнутой:
— Что-то с машиной?
— Нет. — Эмили протягивает ключ от «БМВ».
— Мы вынуждены переквалифицировать преступление, — объясняет лысый.
Эмили опускает взгляд. В чем дело?
— Сегодня утром Бьянка Андерсон скончалась.
52. Mикаэль
52. Mикаэль
Бьянка забрала детей и уехала в Мальмё к Лизе. Я, конечно, не мог ее за это осуждать.
«Я люблю тебя и нашу семью, — написал я в эсэмэске. — Я бы никогда тебе не изменил».
Я даже не осознавал, наяву ли все это происходит. Где та граница, за которой начинается неверность? Я ничего такого не делал. Жаклин была пьяна, я сказал, чтобы она ушла, но, конечно, мне надо было действовать более решительно. Увернуться от нее, оттолкнуть, вышвырнуть ее из дому. Мне не хватило силы воли, и в итоге я на миг позволил себя в это втянуть.
Все это я рассказал Бьянке. Стопроцентно честно. Я объяснил, зачем пришла Жаклин, вовсе не затем, чтобы что-то одолжить, она была заметно пьяна, ее переполняло возмущение из-за случившегося. Она хотела поговорить с Бьянкой.
Но безрезультатно. Бьянка меня не слушала. Она педантично собирала детские вещи в две сумки из «ИКЕА» и не смотрела в мою сторону. Даже не позволила мне толком попрощаться с Беллой и Вильямом.
«Мы должны поговорить, — написал я ей в субботу вечером. — Прости. Я тебя люблю. Мы уедем отсюда».
Ответа я не получил. Вместо этого раздался звонок в дверь. В голове у меня промелькнула тысяча разных мыслей.