– Именно за этим я сюда и пришла, – надула Шуваёва прекрасные губки, с обиженными видом доставая из пакета небольшие, разукрашенные красочными цветами резиновые сапожки, – и ничуть не собираюсь отлынивать, когда другие будут заняты самым серьезным делом, в каком только мне доводилось участвовать; я же, в свою очередь, хочу тебе, красавица, предложить – сопровождать меня в этой экспедиции и лично убедиться в моем огромном желании побыстрее раскрыть это дело.

– Отлично! – уверенно воскликнула провинциальная сыщица, не позабыв в то же мгновение презрительно сощурить свои голубенькие глаза. – Я никогда не была против таких предложений и, поверь, ни в коем случае не откажусь за тобой, Анабель, присмотреть. – Первый раз она назвала соперницу по любви полным именем, интуитивно чувствуя к ней вполне очевидную неприязнь, к которой примешивалась еще и какая-то безграничная ненависть, пока еще непонятная, но уже достаточно сильная; и скрывать ее у молодой оперативницы получалось, между прочим, в сущности, скверно.

Пока отчаянные красотки выясняли между собой отношения, Бунько поднялся к себе в кабинет, бессовестно оккупированный куратором, прибывшим с УМВД России по Калининградской области, не участвующим непосредственно в поисках, но взявшим на себя обязанность по их непосредственному координированию. Как оказалось, он посчитал, что накануне полицейские отнеслись к порученной им обязанности – с наивысшей! – халатностью, что позволило преступнику совершить практически у всех на глазах очередное убийство, поэтому высокопоставленный начальник, метающий «гром и молнии», приказал осуществить обход исследованной уже территорий повторно, а к вечеру доложить ему о поимке «нелюдя» лично, иначе же личный состав и так небольшого отделения городка Икс ожидали само собой разумеющиеся организационные выводы, где, по всей видимости, будет затронута, кроме руководителя, еще и судьба закрепленного за раскрытием сыщика, ну! или в данном случае оперуполномоченной; обо всем этом сообщил Бунько, когда вышел на улицу и по большому секрету представил положение дел своей непосредственной подчиненной.

– Вот как, Настасья, судьба-то распорядилась, – сказал он ей, едва лишь они остались одни и в тот момент, когда все остальные рассаживались по автобусам и машинам, готовясь в очередной раз выехать в лес, – теперь мы с тобой в одной «лодке», которая почему-то неведомому – не знаю почему? – дала сильную течь… Так что, хочешь не хочешь, но либо мы сегодня поймаем фашиста-убийцу, либо нам с тобой грозит увольнение; и ладно я… я-то отправлюсь на пенсию, а вот как быть тебе – тут я не предположу, что даже и посоветовать… хотя… разве что держаться поближе к нашей московской гостье – может статься, она тебя где-нибудь в столице пристроит?