Глава XX. Жуткое подземелье
Глава XX. Жуткое подземелье
Очнулась Юлиева, будучи полностью раздетой и подвешенной за руки к потолку, к которому была надежно прикована железными кандалами, находясь в страшной, просто ужасной комнате, выдолбленной самой природой в скалистом образовании; повсюду были навалом разбросаны костные человеческие останки, а прямо перед ней находился хирургический стол, где с помощью кожаных ремней был зафиксирован в лежачем положении ее пропавший возлюбленный – и он также был полностью голый. При подобных обстоятельствах любой нормальный человек, даже и не облаченный в тело красивейшей представительницы слабого пола, непременно бы вскрикнул, и эта девушка в том числе не стала отступать от укоренившегося среди людей самого обычного правила, наполнив помещение грота эхом громкого вскрика. Не стоит удивляться, что лежавший до этого неподвижно спецназовец, услышав столь бурное проявление чувств, медленно поднял кверху свои отяжелевшие веки, приоткрыв измученные глаза и устремив их на самого дорогого ему человека, находившегося сейчас не в менее плачевном положении, нежели оказался и он – и что самое страшное! – молодой и сильный мужчина ничего при всем том не мог сделать, никак не мог ей помочь, ничем бы не сумел облегчить ее прискорбную участь, потому как он сам, обколотый всевозможными расслабляющими лекарствами, да еще и почти сутки без воды и без пищи, был практически еле живой, причем надежно фиксировался к неподвижному постаменту. Непроизвольно на глаза прошедшего не одну горячую точку спецназовца навернулись соленые слезы, а с потрескавшихся от обезвоживания губ вырвался душещипательный стон.
– Господи?! – промямлил измученный офицер едва слышным голосом, пробуя все же пошевелится и быстро осознав, что все попытки его бесполезны. – И ты, Настенька, попалась в эту чудовищную ловушку?
– Да, имела такую глупость, – согласилась Анастасия, чувствовавшая себя, за исключением небольшой головной боли, в общем и целом вполне даже сносно, – но ты уже знаешь, кто наш мучитель?
– Нет, но не одна ли теперь разница, – полушепотом ответил Нежданов, все еще находившийся под властью сильнодействующего снотворного, – все равно мы ничего не сможем против него сделать.
– Ни его, а ее, – неожиданно злобно провозгласила Юлиева, изобразив на лице гневную мину, – убийцей оказалась «наша» «достопочтенная» Анабель, которая почему-то возомнила себя – Бог знает кем! – и страстно желает освобождения Пруссии от, как она считает, российских захватчиков.
– Вот смотрю я на вас, голубков, и любуюсь, – с левой стороны прозвучал нежный голос из темноты, где почти одновременно зажегся второй абажур, осветивший позолоченный трон и сидевшую на нем распрекрасную девушку, взвалившую на свои плечи такую жуткую роль, – вы ни «хера» не понимаете, – она встала со своего удобного места и направилась в сторону мучеников, – а беретесь судись.