Бедро заживет. Нужно только время и покой. Но как залечить эту рану?
У Трумэна возникло ощущение, словно его посадили управлять самолетом без всяких инструкций. Все, что он мог, — это стараться вести его осторожно и плавно.
Мерси спросила Трумэна, что она должна сказать человеку, который убил собственного брата, чтобы защитить ее.
— Просто оставайся его другом, — посоветовал Дейли. — Он ведь лишился сразу стольких родных…
Килпатрик решительно кивнула. Трумэн понял, что она будет держаться рядом с Кристианом и считать его членом своей увеличившейся семьи. Шеф полиции был не против. Кристиан спас Мерси жизнь, так что Трумэн перед ним в вечном долгу.
Если б Габриэль Лейк не погиб, Трумэн с удовольствием причинил бы ему боль. Причем сильную. Габриэль наказывал других за то, что они разрушили его семью, но из-за него семья пострадала еще сильнее. Кристиану пришлось похоронить отца и брата, и, как подозревал Трумэн, его отношения с матерью расстроились окончательно. Кристиан говорил, что всегда знал: влияние его матери подобно яду, и благодаря ей Габриэль напитался злостью. Однако Лейк-младший и представить не мог, что дело дойдет до убийства. Материнский яд усилил пороки Габриэля и породил смертоносную смесь.
Габриэль Лейк отнял у Саломеи мать, а у Морриган — бабушку. Их жизнь никогда не станет прежней.
— Хватит с меня лесов и сугробов, — заявила Саломея Мерси и Трумэну. — Хочу дом с двориком и заборчиком, как у всех. И Морриган будет ходить в школу, как все нормальные дети.
— А как же Антонио Риччи? — спросила Мерси. — Ты так боялась, что он вас найдет…
— Нельзя и дальше жить в страхе, — ответила Саломея, глядя куда-то вдаль. — Это как опухоль в сердце. Мы найдем подходящее место и больше не будем ни от кого убегать. Никогда в жизни.
— И куда вы поедете? — спросил Трумэн.
— Пока не знаю.
Судя по ее тону, она прекрасно знала куда, просто не собиралась говорить ему и Мерси. Тем не менее Трумэн желал ей и ее дочери всего самого хорошего. Прошлое осталось позади, первое впечатление от Саломеи забылось. В памяти осталось то, как она сражалась, защищая Мерси.
Саломея и Морриган просто исчезнут в один прекрасный день, начав всё с чистого листа. Разумеется, Кристиану известно, где она поселится. Трумэн верил, что связь между ними никогда не прервется.
Лицо Мерси приняло такое выражение, что Дейли задумался: может, она тоже не прочь уехать и начать все сначала?
— Хочешь продать участок? — спросил Трумэн.
— Нет! — Мерси резко повернула к нему голову.