* * *

Десятки наряженных артистов появились из углов салона и пошли мимо столов, молчаливые и, как ни странно, пугающие в своих шутовских колпаках с бубенцами. Их полностью закрывающие лицо маски были белыми, с черными ромбами вокруг глаз и алыми губами. Казалось, какие бы ужасы ни принес день, вечернее шоу будет продолжаться. Оркестр из инструментов эпохи Возрождения играл старинную мелодию, траурные звуки скрипок и арф создавали впечатление, что мы вернулись на несколько веков назад, в далекое прошлое.

Несмотря на все усилия, я вздрогнула при виде похожих на марионетки артистов. Если эти венецианские паяцы внушали такой ужас, то уж совсем не хотелось видеть маску чумного доктора в действии. Воображение Мефистофеля полно темноты и коварства.

Жесткие волны белого тюля окружали их шеи и бедра, навевая образы балерин, вырвавшихся из царства Аида слишком большой ценой. Воротники и юбки завершали ромбы из черных и золотых треугольников, из них же были сшиты корсажи и рукава. Не знаю, кто и когда вообще считал этих забияк забавными. Они не вызывали ни малейшего веселья, пока тихо передвигались по салону, танцуя или прыгая с одной ноги на другую.

Я против воли представляла, что их костюмы сшиты из лоскутов тканей, украденных у жертв, – зловещих трофеев, которыми убийца тайком любуется каждую ночь. Я знала, что это маловероятно, но все равно по рукам побежали мурашки.

Томас смотрел на них как на что-то отталкивающее, скривив губы. Мне захотелось рассмеяться, но я не нашла в себе сил сделать это после печального осмотра трупа миссис Прескотт днем. И я не могла не обращать внимания на напряжение из-за нашего спора. В свете более важных дел мы его отложили, но неприятное чувство осталось.

– Я понимаю, когда жонглируют факелами, но это? – произнес Томас. – Какова их цель? Они просто эксцентричны. Мефисто теряет хватку. Наверное, он наконец заключил невыгодную сделку. Что не так уж неожиданно. Никто не совершенен так, как я.

– Весь этот карнавал эксцентричный, – пробормотал дядя. – Я буду рад, когда все это закончится. Осталась еще одна ночь.

Лиза повела изящным плечиком. Из-за дядиного присутствия она не могла участвовать в представлении, но, кажется, не очень расстраивалась по этому поводу. Сегодня ее наряд был особенно великолепным, из нежно-розовой ткани, расшитой хрустальным бисером.

– В этом и смысл. Их эксцентричность – приманка, вы так сосредоточены на них, что, держу пари, даже не заметили, что вытащили на сцену.

Я переключилась на следующее действо, которое тихо подкралось, пока все взгляды были устремлены в другую сторону. Лиза с самодовольным видом откинулась на спинку стула. Даже дядя на короткий миг показался удивленным, но затем снова уткнулся в еду.