Дядя бросил скальпель в ведро с карболовой кислотой, не заботясь о том, куда попадут брызги.

– Ничего! Он как будто испарился.

Я положила трость и, подняв ведро, выловила инструмент. Дядин гнев копился много дней и достиг точки кипения. Раньше я не видела, чтобы он срывал раздражение на своих скальпелях.

– Я… – Я замолчала, набираясь храбрости. – Кажется, я знаю, где мы можем выяснить больше.

Дядя посмотрел на меня.

– И где же?

Я глянула на Томаса, вдруг ощутив неуверенность: хочу ли делится этим с дядей? Мой жених кивнул, выражая поддержку, но не стал высказывать свое мнение. Это моя тайна, и открывать ее должна я. Мной овладело странное чувство, как будто я собираюсь предать брата. Я никак не могла успокоить внутреннюю потребность защищать человека, который не защищал других.

– И? – спросил дядя, теряя остатки терпения.

Я приготовилась к новым вспышкам его гнева.

– Дневники Натаниэля. В них… в них содержится много информации. Про убийства.

Мне не надо было уточнять, о каких убийствах идет речь.

Дядя выпрямился, а в его глазах появилось отсутствующее выражение.

– Твой брат не знал об этих убийствах ничего стоящего.

– Я уверена, что он…

– Он был еще одной несчастной жертвой, хотя многие сочли бы, что в это трудно поверить.

Я сжала губы, отказываясь спорить, хотя дядя просто не желал признавать очевидное. Мне очень хорошо знакомо это чувство, и я не стану лишать его покоя, хотя и безосновательного.

Хочет дядя взглянуть в глаза правде или нет, но факт остается фактом: Натаниэль знал про Джека-потрошителя больше, чем любой из нас.

Глава 14 Любить Кресуэлла

Глава 14

Любить Кресуэлла