– Может, лучше всего будет простая прическа. Платье и так богато украшено – весь этот бисер и вышивка, да еще и бриллиантовая диадема…

Я замолчала, заметив, как тетушка с кузиной напряглись от моего недостаточного воображения.

– Вы правы. Давайте завьем волосы, утром посмотрим, как будут выглядеть локоны, а потом уже решим.

Уладив этот конфликт, Лиза усадила меня на бархатную скамейку перед туалетным столиком и начала накручивать и закалывать небольшие прядки моих волос. Я постаралась не морщиться, когда она в пылу стараний нечаянно выдернула несколько волосков.

– Не надо так морщиться, – проворчала тетушка Амелия, наклоняясь ко мне и щипая за щеки, пока, я уверена, у меня не полопались все кровеносные сосуды. Я могу умереть от внутреннего кровотечения еще до рассвета. – У тебя появятся морщинки, и ты будешь в двадцать лет выглядеть как пережаренный гусь. Хочешь, чтобы муж так скоро перестал тебя желать?

Я выдохнула и мысленно досчитала до трех.

– Потому что вместо меня он захочет рождественского гуся? – Я вскинула брови. – Говорят же, что путь к сердцу мужчины лежит через желудок.

Лиза попыталась за кашлем спрятать смех и бросилась к моему сундуку рыться в вещах. Я сделала еще один глубокий вдох и считала до тех пор, пока очередной резкий ответ не растаял у меня на языке. Я сильно сомневалась, что кто-то ведет такие беседы с Томасом в предсвадебный вечер. Мужчины гордятся старением. Они могут облысеть и отрастить живот и все равно отхватить завидную добычу и жениться на невесте на двадцать лет моложе себя. А юным леди небеса запрещают стареть и гордиться морщинами – теми самыми морщинами, которые говорят о хорошо прожитой жизни, о том, что нам хватило решимости жить счастливо, ни на кого не оглядываясь. Я нахмурилась своему отражению.

– Выпрямись. – Тетушка Амелия слегка хлопнула меня по спине веером. – У тебя совершенно неправильная осанка. Если ты завтра будешь горбиться, диадема свалится с твоей умной головы. Ты же хочешь хорошо выглядеть перед своим женихом? Я не могу…

– Мама просто любит тебя, а пристает с пустяками только потому, что волнуется о том, чтобы завтрашний день прошел гладко. Правда, мама?

Не дожидаясь ответа, Лиза протянула мне коробку, перевязанную широкой красной лентой. Я с любопытством взяла. Судя по весу, в ней какая-то одежда.

– Это вещица, которую я увидела в модном квартале. Это для твоей брачной ночи, но можешь примерить заранее, чтобы убедиться, что тебе подходит.

Я начала развязывать ленту, но Лиза удержала мою руку.

– Откроешь позже.

Сделав вид, что не слышала последней инструкции, тетушка Амелия продолжила проворно накручивать мои волосы и скалывать шпильками, хотя я могла поклясться, что заметила, как слегка увлажнились ее ресницы, прежде чем она сморгнула. Когда она заколола последнюю шпильку, я сжала ее руку и искренне сказала: