Поникший Томас сел рядом со мной.

– В том-то и вопрос. Без тех крупиц доказательств у нас нет ничего, что связывает этого убийцу с лондонскими преступлениями.

– Мы можем убедить его сознаться, – сказала я, сама себе не веря. Томас с дядей даже не потрудились указать на маловероятность этого. В моем сердце затеплилась надежда. – Кое-что он не разрушил – возможно, самое важное.

– Что же? Я уверен, что он уничтожил все, что осталось от нашего достоинства, Уодсворт.

Я слегка улыбнулась.

– Он не сломил наш дух. Смотри, мы говорим: «когда его поймаем». Мы не должны терять надежды.

Дядя пошел к двери. Его лицо выражало что угодно, но только не надежду.

– Поймаем мы его или нет, сможем ли мы связать эти американские преступления с английскими, но факт остается фактом: он нас нашел.

Он подождал, давая нам время уяснить сказанное. Томас повернулся к нему, широко раскрыв глаза. Я была так поглощена страшным открытием, что не успела сообразить и испугаться: преступник был в моей комнате и потрошил мои вещи, словно очередную жертву. От леденящего страха по шее поползли мурашки. Джек-потрошитель выслеживал нас.

– Он пробрался к нам в дом и уничтожил доказательства, – продолжал дядя. – Слуги ничего не слышали, несмотря на этот бардак в комнате. Это означает, что он ждал, пока никого не будет дома, все уйдут по делам. – Он сглотнул. – Вы понимаете, как он этого добился?

– Он следил за домом. – Я содрогнулась. – Должно быть, он уже какое-то время наблюдает за нами.

Томас застыл рядом со мной.

– Преследует, а не наблюдает. Он играл со всеми нами. А теперь ему это надоело, захотелось чего-то более осязаемого, чем наш страх. – Он медленно повернулся ко мне. Его лицо было непроницаемым. – Я ручаюсь, что ему нужен не я и не профессор. Он всегда нацеливался на женщин.

– Томас, – медленно произнесла я, – мы не знаем точно.

– Нет. – Он сглотнул. – Но скоро узнаем. Вопрос только когда. Я подозреваю, что он выразит свои намерения очень эффектно.

Я поискала в своем сердце страх, который должен был там присутствовать. Ужас, который струился так же легко, как кровь по венам. Жестокий убийца, погубивший больше женщин, чем нам, наверное, известно, жаждет моей крови. У меня внутри зародилась дрожь, медленно распространившаяся по всему телу. Но больше всего тревожила ее причина. Не страх, а решительность поселилась в моей груди, как разъяренный лев. Меня преследовали, и до сих пор я избегала опасности.

А теперь я расставлю ловушку этому монстру.

– Не только ему надоела эта игра. – Я вскочила на ноги, стиснув зубы. Томас подал мне трость. – Пусть приходит.