– То есть номера на браслетах соответствуют номеру пациента?

– Да. И судя по этому снимку, я совершенно уверена, что одна из женщин – родственница Марго.

– Но файлы относятся к немецкой психиатрической клинике. Каким образом женщины оказались здесь?

– Не знаю. Нужно найти того, кто переведет эти записи, но могу предположить, что женщин перевели сюда не ради лечения от психических заболеваний.

Чем дольше она смотрит на фотографии, тем более зловещими они кажутся.

Ее беспокоят несколько деталей – как стоят мужчины в масках позади женщин. Они выстроились в ряд, а в позах читается физическое превосходство – хирурги в масках доминируют над беззащитными лежащими женщинами.

Несут угрозу.

А еще могила без надгробия, и вряд ли над ней совершали похоронные обряды. Тайное захоронение?

Элин откидывает волосы назад.

– Вот из-за чего все это было, Айзек. Месть. Марго каким-то образом раздобыла эти документы и фотографии и решила расплатиться.

Выражение лица Айзека меняется, черты напрягаются.

– Если ты права, – указывает он на фигуры в масках, – и она действует согласно фотографиям, то здесь пять человек, Элин. – Он поднимает снимок. – Включая Даниэля, до сегодняшнего дня она убила троих, а значит…

– Осталось еще двое, – завершает фразу Элин.

– Но одного я не понимаю, – начинает Айзек после паузы. – Почему она выбрала их? Адель и Лору… Даниэля. То, что показано на этих фотографиях, случилось много лет назад. Это ужасно, но для того, чтобы выбрать их в качестве мишени, с ней должно было что-то произойти совсем недавно.

– Согласна, но пока мы не узнаем больше, не поймем.

– И что дальше? – Айзек переводит взгляд на зажатый в ее руках конверт. – Мы получили эту информацию, но она не поможет узнать, где Марго и что она задумала.

– Ты прав, – соглашается она и тут замечает кое-что на самом краю конверта. Маленькое темное пятнышко.

Лак для ногтей, как у Марго.

В подсознании немедленно всплывает образ – крошки лака на столе. Марго протягивает руку, чтобы их смахнуть, и задевает сумку, ее содержимое рассыпается по полу.

И ускользающая до сих пор мысль наконец-то обретает форму. Теперь она сознательно может ухватиться за ту подсказку, что подсознательно она давно уже поняла.