Сесиль отшатывается от фотографии, закрывая рот ладонью. Реакцию Лукаса понять сложнее, выражение его лица не меняется.

– Что это?

Он потирает рукой подбородок, взъерошивая бороду.

– Этот снимок сделали здесь. Мы считаем, что одна из этих женщин – родственница Марго. – Элин переворачивает фотографию. – Один из номеров на обратной стороне совпадает с номером пациента в истории болезни, которую мы нашли в том же конверте, и с номером на одном из браслетов.

– Но что делают с этими женщинами? – Сесиль с остекленевшим взглядом показывает на фотографию. – Не похоже на обычную операцию.

– Вряд ли это обычная операция. Эти женщины приехали из немецкой психиатрической лечебницы. Насколько я могу судить, не было никаких медицинских оснований переводить их сюда, в туберкулезный санаторий. – Элин достает из конверта историю болезни родственницы Марго. – Отсюда можно почерпнуть больше. Но я не понимаю по-немецки.

– Я могу перевести. – Сначала Сесиль читает молча, а потом говорит: – Здесь сказано, что она попала в больницу из-за психических проблем после рождения четвертого ребенка. Семейный врач сообщил, что госпитализировал ее по просьбе мужа. Еще здесь записаны подробности лечения. – Она хмурится. – Но ни слова о переводе сюда.

– Вряд ли там могло быть это написано. Думаю, это сделали тайно. Не внося в записи. – Элин переворачивает фотографию. – Надпись четкая – «Санаторий дю Плюмаши».

Она снова берет конверт, вытаскивает фотографию могилы и протягивает им.

– Это мы тоже нашли среди фотографий. Похоже, снимок тоже сделали здесь. Рядом с отелем.

– Могила… – медленно произносит Сесиль. – Вы думаете, что те женщины похоронены здесь?

Элин кивает:

– Вы не в курсе ничего подобного?

– Нет. – Лицо Сесиль мрачнеет. – В архиве об этом ни слова.

– Лукас? – Элин ждет его реакции. Какой-нибудь уловки. – У вас не было информации о могилах, когда вы занимались строительством?

Отвернувшись от фотографий, Лукас качает головой. Есть что-то странное в его реакции – выражение лица слишком безразличное, слишком отстраненное.

Сосредоточившись на Лукасе и размышляя о нем, она не слышит обращенных к ней слов Сесиль.

– Что-что?

– Я хочу сказать, что все это было давным-давно, – хмурится Сесиль. – Какое это имеет отношение к Адель и Лоре? К Даниэлю? Зачем их убивать?

– Не знаю, – признается Элин. – Об этом может рассказать только Марго.