– Тебе кажется это неприятным?

Она пустым взглядом уставилась на него.

– Что я вымыл тебе промежность?

Промежность. Какое стерильное, унизительное слово.

– Я много лет ухаживал за Сюзанной и Калипсо. Для меня это совершенно естественно. Это мусульманский обычай, бриться внизу? Мне кажется, это правильно. Облегчает работу.

Он смотрел на нее с каким-то подобием доверительной улыбки. Борг моргал не как обычные люди. Каждое моргание происходило как будто по его желанию. Словно у него нарушены природные рефлексы.

Кафа почувствовала омерзение. Она подняла колено, ближайшее к нему, поставила ступню на край постели, так чтобы нога создала между ними барьер, и отодвинулась. Как только она стала отворачиваться от него, у нее вспыхнуло предчувствие. Она ощутила легкую вибрацию, всего лишь изменение звукового фона, где-то далеко-далеко. Словно эхо металлического грохота. Борг, кажется, не заметил этого.

– Не перестаю удивляться. Аксель же был солдатом, одним из лучших из нас, но все же он был не готов поступать так, как поступают солдаты. Это его разрушило. Он так и не смог избавиться от чувства вины.

– О чем ты говоришь?

– Если бы Морениус продолжил свои поиски, он бы нас раскрыл. Он раскрыл бы, что Аксель жив, а его мать и Сюзанна мертвы. Узнал бы о Калипсо… все бы пошло прахом. И тем не менее Аксель ощущал вину за то, что тогда необходимо было сделать. И он позволил себе осудить меня.

– Ты имеешь в виду письмо с угрозой, которое он послал в отель? Может быть, он чувствовал себя виноватым в том, что вашей единственной целью было спасти самих себя? – сказала Кафа.

Эгон тихо засмеялся и подсел к ней поближе.

– Ты глумилась надо мной, когда мы сидели в комнате для допросов. И глумишься надо мной и здесь. Так и не поняла, в чем все дело. И все же ведешь себя так, словно ты лучше меня.

Сказав это, он фыркнул. И тут она снова услышала отдаленный шум. Там кто-то есть? Это Фредрик пришел освободить ее? Движение шеи Борга означало, что он тоже услышал это.

– Но ты не лучше меня, Кафа Икбаль. Ты просто ничтожная, грязная тварь. Скоро и до тебя самой это дойдет. Я хочу, чтобы ты умерла с этим чувством. С осознанием того, что ты ничтожество.

Она еще дальше отодвинулась от него, но вместо того, чтобы откинуться назад, напрягла мышцы бедра. Когда он наклонился, чтобы подвинуться к ней, она что есть силы набросилась на него. Рука в наручнике дугой сомкнулась на его горле, цепь просвистела как хлыст и обвила его глотку. Кафа бросилась вперед всей своей массой, оказавшись на полу и увидев, что цепь натянулась, она поддернула руку к себе.