Фредрик выставил руки перед собой.
– Агнес Усе сказала, что спецсолдат было пятеро. Эгон Борг, Аксель Тране, лейтенант Фальсен и этот Бьерн Бакке. Значит, есть еще один солдат, личность которого мы не установили.
Кафа вопросительно покачивала головой из стороны в сторону.
– Значит ты хочешь сказать, что…?
– Дикая норка убил Гудбранда Фальсена.
– Симон Рибе убил Гудбранда Фальсена? – У Кафы открылся рот.
– Да.
– Премьер Рибе был шпионом в России и убил одного из солдат, посланных, чтобы спасти его?
– Да. Естественно, по приказу Феликса Гунна. Вот за что мстит Эгон Борг.
– Или ты сошел с ума. Или мир сошел с ума.
Последние слова Фредрик не услышал. Он уже был на пути к зданию театра. К своему сыну. К бывшей жене и их дочери, сидящим в зале. К премьеру Симону Рибе и к убийце, Эгону Боргу.
Глава 121
Глава 121
Перед Народным театром расположен фонтан, в центре которого сидит уменьшенная версия статуи Русалочки. Фредрик обошел вокруг неуместную композицию, держа одной рукой телефон у уха, а второй – беспокойно барабаня по рукоятке пистолета в кобуре. Черт. Опять автоответчик. Он позвонил Элис, Софии и теперь Якобу. Телефоны отключены. Представление уже вовсю шло. За рядом стеклянных дверей в латунных рамах охранник недоверчиво покосился на него.
Фредрик сказал, что они ждут пять минут. Он взглянул на часы. Прошло четыре минуты пятьдесят секунд. Хорошо. Он повернулся к дверям.
– Бейер! – окликнул его чей-то баритон.
Себастиан Косс просил их подождать. В сущности, приказывал. Высокая фигура со светлыми волосами в облегающем шерстяном пальто казалась маленькой, когда проходила мимо трехметровой белой как мел статуи Кейт Мосс работы Марка Квинна. За инспекторами следовали двое полицейских в шлемах и с автоматами. Находившиеся там люди испуганно расступались в стороны.
– Ты уверен? – голос Косса дрожал, таким Фредрик еще его не слышал. Глаза инспектора перебегали с него на Кафу, стоявшую в фойе и говорившую с начальником охраны театра.