Шеф Олкотт уезжает вместе с остальными машинами. Они выстраиваются в линию вдоль подъездной дорожки, сирены выключены, но огни все еще мигают.

Еще одна машина появляется до того, как они полностью исчезают с холма, ее фары неожиданно появляются над горизонтом. На краткий, ослепительный миг я вижу лишь калейдоскоп огней, пока две машины замедляют ход и объезжают друг друга. Синий, красный и белый. Все мелькает между деревьями в крутящейся ярости, похожей на диско-шар. Аварийные огни исчезают. Фары становятся ярче, когда машина объезжает подъездную дорожку и останавливается, хрустя гравием.

Я не вижу, кто в машине. Слишком темно, и мои глаза все еще щиплет от аварийных огней. Я могу разглядеть лишь очертания человека за рулем, сидящего в полной неподвижности, как будто он хочет снова завести машину и поехать дальше.

Но тут дверь со стороны водителя распахивается, и из машины выходит мама.

— Мам? — в шоке говорю я. — Что ты тут делаешь?

— Я могу спросить тебя о том же.

Она остается на подъездной дорожке, выглядит измученной в своем дорожном костюме — белые брюки, блузка с принтом, босоножки на ремешках. Без солнцезащитных очков ее глаза оказываются красными. А под ними темные полумесяцы. У нее нет багажа. Просто сумочка, которая вот-вот соскользнет с плеча.

— Ради всего святого, Мэгги, — говорит она. — Почему ты сюда вернулась? Чего ты тут надеялась добиться?

— Мне нужна была правда.

— Я сказала тебе правду, — настаивает мама, — но ты не смогла успокоиться. И из-за этого мне пришлось лететь через полстраны, и вот я приезжаю и вижу все эти полицейские машины. Какого черта ты тут делала?

Я веду ее внутрь. У входной двери она на мгновение застывает, давая понять, что у нее нет никакого желания входить в Бейнберри Холл, но она слишком устала, чтобы сопротивляться. Уже внутри она настаивает только на том, чтобы спуститься на кухню.

— Я не хочу быть здесь, — говорит она. — Только не на этом этаже.

Мы спускаемся вниз на кухню и занимаем места друг напротив друга за разделочным столом. И там я ей все рассказываю. Почему я решила вернуться. Что случилось, когда я сюда приехала. Про то, как я нашла тело Петры, заподозрила папу и потом поняла, что истинным виновником был Дэйн.

Когда я заканчиваю, мама просто смотрит на меня. Она выглядит такой старой в резком и беспощадном свете кухни. Он освещает разрушительные последствия времени, которые она обычно так старается скрыть. Морщины, пигментные пятна и седые пряди, растущие вдоль линии волос.

— О, Мэгги, — говорит она. — Тебе правда не нужно было в это ввязываться.