Глава двадцать пятая
Глава двадцать пятая
Читая письмо папы, я чувствовала, будто проваливаюсь сквозь тысячи люков. Один за другим. Падение, еще падение, резкий спуск. И я никак не могу это остановить. С этим невозможно бороться.
— Вы врете, — мой голос искажен, будто я говорю под водой. — Вы мне врете.
Мама подходит ко мне.
— Нет, солнышко. Именно так все и было.
Она обвивает вокруг меня руки. Они кажутся мне щупальцами. Неземными. Холодными. Я пытаюсь ее оттолкнуть. Когда она не поддается, я извиваюсь и падаю на стул. Мои руки тянутся через стол, чтобы взять страницы с папиными словами. Я падаю на пол, и бумаги разлетаются вокруг меня.
— Это ложь, — говорю я. — Это все ложь.
И хоть я и повторяю это, я знаю в глубине души, что все не так. Папа никогда бы такое не придумал. Как и мама. Для этого нет никаких причин. А это значит, что я прочитала правду.
Я хочу кричать.
Я хочу проблеваться.
Я хочу взять ближайший острый предмет и вскрыть себе вены.
— Надо было сказать полиции, — говорю я, задыхаясь от горя. — Не надо было скрывать.
— Мы сделали то, что было лучше для тебя.
— Девочка умерла, мам! Она была только ребенком!
— Как и ты! — говорит мама. —