Конвоиры провели меня по длинному узкому коридору, с одной стороны шли высокие окна, из которых просматривался вид на залив, с другой — тянулся длинный ряд камер, закрытый решётками. Мы оказались в помещении с высокими потолками и уходящими в немыслимую даль двумя этажами камер, вызывающие в памяти один из уровней классической игры Half-Life2, в которую я так любил играть раньше.

Около одной из камер охранники остановились, подождали, когда автоматически отъедет решётка и подтолкнули меня внутрь. Крошечное помещение метр на два, где с трудом умещалась аккуратно застеленная серым пледом койка с металлической спинкой, унитаз и столик. В стенку была встроена маленькая раковина.

Я без сил упал на койку и задумался. Черт возьми, что со мной произошло? На ум пришёл секретный проект «МК Ультра», который проводило ЦРУ в 50-е годы прошлого века. Манипулирование сознанием человека. С помощью пыток, электротока, химических веществ человека погружали в коматозное состояние, стирали полностью память, внушали, что он — совершенно другая личность. Но я-то прекрасно помню, кто я такой.

Олег Верстовский, журналист, родился в Красногорске, окончил МГУ, работаю в Москве, в журнале «Паранормальные новости». Каким образом, черт возьми, я мог оказаться в американской тюрьме? Я не мог сомкнуть глаз, ворочался на жёсткой койке. Вставал, вслушиваясь в мерные шаги охранников. Вновь ложился, вглядываясь в темнеющий над головой потолок. Душу постепенно заполняло глухое, безнадёжное отчаянье.

Жутко завывающая сирена вырвала меня из тяжёлой дрёмы, которой я забылся под утро. Вместе с другими заключёнными меня привели в огромный зал, уставленный ровными рядами деревянных столов и табуреток, прибитых к полу. Оконные проёмы, как в зале ожидания на вокзале, из-за частых решёток плохо пропускали дневной свет. У стойки с раздающими в белых халатах я получил еду, но даже не притронулся к ней.

После завтрака конвоиры повели меня вновь по длинному коридору, и ввели в комнату, где стоял письменный стол с полированной столешницей, пара кресел, обитых мягкой темно-коричневой кожей, выкрашенные охрой стены с несколькими акварелями в простых рамках.

За окном, насколько хватало глаз, над горизонтом раскинулась невысокая горная гряда в бирюзовой дымке, отделяя ясную лазурь неба с акварельными мазками пушистых, словно взбитые сливки облаков от темно-синей дали моря. Это могло вызвать приятные ассоциации с отдыхом на роскошном курорте, если бы я не рассматривал живописный вид через частую решётку, выкрашенную потрескавшейся грязно-белой эмалью. Залив резко обрывался высокой каменной стеной с кроваво-красными потёками, которая по периметру окружала широкий двор, засаженный невысокими деревьями. Слева возвышалась башня из светло-серого кирпича под остроконечной крышей, разделённая на сектора, словно китайская пагода. Справа — ряд грязно-жёлтых пятиэтажных зданий с узкими высокими щелями оконных проёмов.