— Стэнли? Давай, покажи, на что способен.

Вздохнув, направился к сектору, взял брошенную биту. Встал в позицию, ожидая удара питчера. Парень красиво размахнулся, бросив мяч. Я никогда раньше не играл в бейсбол, не знал, как нужно наносить удар, хотя много раз видел это в голливудских фильмах. Но одно дело видеть, другое дело сделать самому. Вдруг мои руки как-то сами пришли в движение, будто проделывали это много раз, изящно, довольно сильно отбив мяч.

— Крис?! — услышал я крик.

Со скамейки вскочил долговязый тип с узкими плечами в летнем темно-синем костюме. Длинное вытянутое лицо с крупным, неправильной формы носом, большим губастым ртом и небольшими широко расставленными глазами. Он расплылся в лучезарной улыбке, обнажив ряд крупных широко расставленных «лошадиных» зубов.

— Сейчас, я пару мячей подам. Возьмёшь? — по-прежнему улыбаясь, спросил он.

Небрежно стряхнув пиджак на скамейку рядом, он встал в сектор, размахнулся, нанёс удар. Это был не удар, а сказка, не похоже на прежние размазанные сопли. Мяч просвистел рядом, я чудом отбил. Второй угодил в ловушку кетчера. Стоун пришёл в полный восторг. Похлопав по плечу, предложил:

— Пробегись-ка до стены и возвращайся обратно.

Отбив мяч, я бросил биту и как видел в голливудских фильмах, пронёсся до стены, которая огораживала двор. Когда вернулся, всеми силами старался скрыть отдышку, но Стоун все равно заметил. Радостная улыбка сползла, сменившись откровенным разочарованием. Его помощник, бросив взгляд на секундомер, вопросительно взглянул на него, ожидая реакции, и Стоун едва заметно отрицательно качнул головой. Усмехнувшись, стараясь не смотреть в сторону Тодда, чтобы не видеть его кислой физиономии, поплёлся на небольшую спортивную площадку с расставленными гимнастическими снарядами. Прошёлся по брусьям туда и обратно, попрыгал. Подтянувшись раз тридцать на турнике, спрыгнул вниз. Рядом стоял Стоун, напряжённо всматриваясь в меня, словно пытался понять, знает он меня или нет.

— Привет, Крис, — глухо произнёс он.

— Привет, — бросил я, медленно надевая серую тюремную куртку.

— А ты что, не помнишь меня? — спросил он тихо. — А, Крис?

— Помню, как же не помнить великого Люка Стоуна.

На его лицо набежала тень, погасив остатки радости. Он нахмурился, помолчал, закрыв ладонью рот.

— Ты что, Крис, мы же с тобой вместе служили, — растерянно пробормотал он. — На Гавайях в 43-м. Ты забыл что ли?

— Люк, после того, как через меня ток пропустили, началась абсолютно полная офигительная амнезия. Извини, — ответил я, собираясь уходить.