Когда мой новый юридический советник исчез в дверях, пару минут я приходил в себя, постепенно шаг за шагом переваривая информацию, которую Фокс выплеснул на меня хорошо отточенной в судебных боях скороговоркой. Я свободен, это главное. Кроме того, я испытывал ни с чем несравнимое удовлетворение, переходившее в ликование, даже находясь в тюрьме, рассчитаться с двумя врагами — несомненная удача. Я давно воспринимал недругов Стэнли, как своих собственных. Сейчас меня терзала только одна мысль, что я прогнал Лиз.

Но судьба вновь сжалилась надо мной, простила моё неосмотрительное благородство по отношению к красивой женщине.

Когда Лиз вошла в палату, в первое мгновение показалось, что она принесла с собой частичку солнечного света. Простой, но очень женственный наряд очень шёл ей, бежевая кофточка с глубоким вырезом демонстрировала, словно вырезанную из мрамора безупречную линию плеч, рельефно обтягивая высокую грудь. Узкая на поясе юбка, расходилась широким колоколом, не скрывая стройные ножки, изящные лодыжки.

Она присела рядом на стуле, улыбнулась, сжав мою руку, в которую была воткнута игла с трубочкой.

— Извини, Лиз, что прогнал тебя, — проговорил я глухо, через силу. — Мне стыдно.

— Не переживай, милый, я понимаю, почему ты так сделал. Ты всегда был так великодушен, — ответила она без тени упрёка, поправляя мне подушку.

Дверь без стука, со скрипом отворилась, прошествовала медсестра, равнодушно оглядев нас, бросила взгляд на приборы с хаотично прыгающими цифрами и выплыла в коридор.

— Мне звонил Хэнк, — продолжила Лиз. — Сказал, что его не пускают в больницу к тебе, но он хотел передать, что Сэм готов взять тебя обратно на то же место.

— Я должен тебе сказать кое-что, — через паузу осторожно проговорил я. — У меня многое испарилось из памяти. Ну, после того, как… — мне не хотелось говорить об электрическом стуле в такой момент. — Напомни мне, пожалуйста, кто такие эти Хэнк и Сэм?

— Хэнк — Генри Нельсон, фотограф в журнале, где ты работал, милый, — совершенно не удивившись моему вопросу. — А Сэм — Самуэль Мартин, главный редактор.

— Ясно, — Лиз словно прочла мои мысли. — По крайней мере, мы не умрём с тобой с голоду, — попытался пошутить я.

Её губы тронула мягкая снисходительная улыбка.

— Дорогой, мы бы не умерли с голоду, даже если бы ты не вернулся в журнал. Возможно, тебе не стоит этого делать. Впрочем, тебе решать.

— Почему мне не стоит этого делать? — нахмурился я.

— Никто из редакции даже не пытался защитить тебя, когда тебя арестовали, — объяснила она с нескрываемой горечью. — Все отвернулись от тебя. Ты забыл об этом, милый, я понимаю. А они… Они просто выкинули тебя, — её голос предательски дрогнул. — На процессе никто из твоих коллег не сказал ни одного доброго слова в твой адрес. Они старательно делали вид, что едва знакомы с тобой.