– Лесли нашли мертвой примерно в ста футах от ее дома, в переулке, который тянулся за садом. Это было в сентябре тысяча девятьсот двадцать четвертого года, то есть через шесть лет после убийства Вин. Лесли была… изнасилована и задушена.

Френсис почувствовала, как по спине у нее пробежал холодок; она с трудом перевела дыхание.

– С вами все в порядке? – поинтересовалась Каммингс.

Френсис коротко кивнула.

– Убийца задушил ее голыми руками, без каких-либо подручных средств. Подозреваемых не было, никого не арестовали. Кто бы это… кто бы ни сделал это с Лесли, он вышел сухим из воды.

– Боже… – прошептала Френсис.

– Да, где ж он?.. – угрюмо пробормотала Каммингс, помедлила, потом сунула руку в карман и достала оттуда листок бумаги. – Я не говорю, что эти два дела связаны между собой. Я все еще думаю, что Иоганнес Эбнер, скорее всего, был виновен в смерти Вин. Но… и этому человеку нельзя позволить уйти от правосудия. Я переписала показания матери Лесли, и если вы готовы, то я вам их покажу… Возможно, вы обратите внимание на то, чего не заметил никто другой.

Френсис взяла листок бумаги.

Лесли никогда не рассказывала ни о ком, кто бы проявлял к ней излишнее внимание или пытался дотронуться до нее, и я никогда не видела, чтобы кто-то слонялся поблизости, так что это не могло случиться рядом с домом. В поведении Лесли не было чего-то странного, она была самой собой. Она стеснялась незнакомых людей и была не очень разговорчива с посторонними, но всегда оставалась веселой и улыбчивой. Ей нравилось возиться с разными животными, и в последнее время это были лягушата. За нашей дорогой, на пустырях, где строят новые дома, есть пруд, полный всякой живности. Лесли любила там играть, хотя я ей этого не разрешала. Во избежание несчастного случая мне не хотелось, чтобы она играла рядом со стройкой. И чтобы возвращалась домой перепачканная и с лягушками в карманах. За несколько дней до того, как ее похитили, строители засыпали пруд, и все эти твари кишмя кишели в садах вдоль нашей улицы. Лесли бродила по улице, пытаясь их поймать, хотя я много раз говорила ей не делать этого. За день до того, как все это случилось, я ее отругала и назвала дворняжкой-замарашкой. Она расстроилась немного, но ничего серьезного, все как обычно. В то утро, когда Лесли пропала, она собиралась отправиться в гости к тете Паулине, моей сестре, потому что у меня был назначен прием у доктора Кэллоуэма. На Лесли был надет жакет с пуговицами в виде божьих коровок и новая юбка, волосы я заплела ей в косички. Я думала, что она пойдет прямо к Паулине и не станет возиться с лягушками в своей парадной одежде. Она уже много раз ходила к тете одна и прекрасно знала дорогу. Но она так и не добралась до Паулины. Мы отправились на ее поиски только после того, как Паулина пришла узнать, куда она запропастилась. Она была очень хорошей девочкой.