И вновь повисла мертвая тишина, тишина, которая казалась чем-то большим, чем просто отсутствием звука. Дэвид чувствовал, как где-то за пределами этого мира слепливаются и поворачиваются шестеренки гигантского механизма. Все это — часть какой-то дьявольской махинации.

Скользнув по дивану, Электра притянула к себе Бернис и дружески обняла девушку.

— Девочка, девочка. Тебе было пятнадцать лет, практически ребенок, вот и все. К тому же они тебя напоили. Не вини себя.

— Но мне это понравилось, — затрясла головой Бернис. — Все эти мужчины... и я — в центре внимания. Той ночью я поняла, каково это — быть кинозвездой.

— Ты была пьяна, дружок. Никто ни в чем не может тебя упрекнуть.

Но Бернис ее не слушала:

— Хотите узнать, в чем истинное совпадение? Моя фамилия — Мочарди. Несколько лет назад я узнала, что Мочарди — это латинское слово. И означает оно «нечистая женщина». Забавно, а?

Она коротко и хрипло рассмеялась. Было в этом смехе что-то бесшабашное. Словно теперь ей было глубоко плевать, откроет ли она дверь, чтобы спуститься в подвал и, распахнув стальную дверь, обнажить горло и сказать: «Ну ладно, ребята, что видите, то и получите. Так что идите и получите, пока не остыло».

Дэвид присел на диван возле нее.

— Бернис, Электра. Вы что, не видите, что происходит? Страуд хитрит. Он пытается ослабить нас, лишив присутствия духа. Он обрушивается на наши человеческие слабости: твою болезнь, Электра, и то, в чем Бернис видит... греховное удовольствие.

— Но ты-то что переживаешь, Дэвид? — нахмурилась Бернис. — Тебя они не тронут. Ты же слышал. Почему бы тебе не сдать нас?

— Нет. — Голос Дэвида стал жестче. — Нам следует помнить, что мы здесь заодно, что мы на одной стороне.

— А мы на одной стороне? — Глаза ее стали просто огромными.

— Да, и мы будем сражаться с ними вместе.

— Но как?

— Это нам и придется выяснить.

— Но их же нельзя уничтожить, — проговорила Бернис. — Эти твари ждали в пещерах сотни лет.

Электра вздохнула:

— Дэвид прав. Мы не можем прятаться здесь вечно. Ворваться в гостиницу для них — дело времени. И я готова оставить годовую выручку с бара, что распятие и пара головок чеснока их не остановят.

Блэк хлопнул молотком по раскрытой ладони.