Магистр принял его тогда в этой комнате, и начал беседу похожими словами:

— О тамплиерах идет дурная слава, но это всего лишь одна из причин, заставляющая нас скрывать существование ордена. Несмотря на это, ни я, ни мои братья не имеем отношения к тем ужасам, с которыми связывают наш орден. — Тогда, как и сейчас, Ласкари сидел перед пылающим камином и не спускал с Джиллиана глаз. Даже когда он набивал свою трубку, взгляд его был устремлен на гостя. — Не странно ли это? Сегодня все осуждают охоту на ведьм в позднем средневековье, называют это бесчеловечным, но мы, тамплиеры, даже спустя сотни лет все еще считаемся врагами. Где же справедливость? По сей день наш орден придерживается законов Божьих. Мы христианская община, и ничего в этом не изменилось.

— Лисандр считает по-другому.

— Лисандр и его учитель, Моргант, — Джиллиан впервые услышал это имя, и выражение «учитель Лисандра» сильно смутило его, — приняли темную сторону наследия. Тогда, в средние века, наш орден раскололся. Тех мужей, которые не были верны Христу и Папе пытали, убивали или исключали из ордена, иные, те, которые без сомнения заслужили гнев церкви, сбежали сами — покинули Европу и ушли на Восток.

— Куда же они ушли?

— На Кавказ. Основали там монастырь, и эта крепость стала их штаб-квартирой. Даже я узнал местоположение их обители всего несколько лет назад. Беглые тамплиеры предавались там разврату и богохульству, упражнялись в алхимии, и, что еще хуже, в искусстве черной магии. Они молились Ваалу и Бафомету,[11] удовлетворяя свои самые низменные желания, потворствуя темным сторонам своей натуры. Лисандр и Моргант — отпрыски этой мерзости, и та власть, которой они сегодня обладают, основывается на богатстве и влиянии кавказских тамплиеров, — он замолчал, и его лицо исказилось, будто сама мысль об этом причинила ему физическую боль. — Здесь, в Европе, это длилось дольше, пока из остатков бывшего ордена выросло что-то новое. Более двухсот лет оставшиеся тамплиеры тайно встречались с намерением возродить орден. Наконец, им это удалось, но в восемнадцатом столетии Новый орден был снова предан забвению. То, что ты видишь здесь, Джиллиан, этот дворец, я сам, мои братья, живущие здесь — жалкие остатки того, чем когда-то был Новый орден. Мы только бледные тени нашего прошлого, и Лисандр с Моргантом делают все, чтобы наше положение не изменилось.

Джиллиан попросил Ласкари рассказать ему больше о Морганте. Со своей стороны он выразил готовность открыть все свои знания об империи Лисандра в Венском подземелье. Только тогда магистру стало ясно, какое значение приобретал гермафродит в борьбе с Лисандром, и впредь неустанно стремился посвящать его в задачи Нового ордена.