Джиллиан согласился с этим. Он принял католическую веру и вступил в орден. Вместе со своими новыми братьями они нанесли Лисандру и Морганту ощутимый удар, когда сравняли с землей монастырь святого Иакова, служивший источником поступления свежей крови.

И теперь, семь лет спустя после первого посещения дворца Ласкари, он снова сидел в этой комнате и слушал, как магистр прилагал все силы, чтобы ознакомить двух маленьких детей с задачами Нового ордена. Но даже при том, что Тесс и Гиан были смышлеными детьми и обладали живым умом, слова о древнем ордене, ритуалах и правилах должны были, без сомнения, отбить у них всякий интерес к делу тамплиеров. Еще раз стало очевидно, что хотя Ласкари превосходно разбирался в пожелтевших рукописях и забытых знаниях, он тем не менее был абсолютно беспомощен в том, что касалось мира за стенами его дворца. По крайней мере, умением общаться с детьми он определенно не обладал.

Через какое-то время Джиллиан вежливо прервал доклад графа и уложил детей спать. Для них была приготовлена гостевая комната неподалеку от кельи Джиллиана.

Сам же Джиллиан вернулся назад к Ласкари, и они вместе обсудили план своих дальнейших действий.

* * *

Венеция была городом без подвалов. Те немногие, которые когда-то и были здесь, уже многие годы находились под водой и были недоступны.

Тем удивительнее было то, что предкам Ласкари удалось соорудить под палаццо сухой подвал. Стены, пол и потолок были герметично залиты смолой, да так качественно, так аккуратно, что за прошедшие две сотни лет сюда не просочилось ни капли воды. Строители не посчитали нужным обшить просмоленную поверхность, и поэтому подвал представал перед его редкими посетителями как абсолютно черная камера.

Маскировка была превосходной. Над потолком подвала находился двухметровый слой воды, поверхность которой находилась на уровне лестничной клетки палаццо, так что плеск её был слышен и Джиллиану, и детям в вестибюле. Ни одна живая душа, непосвященная в тайны ордена, не могла и подумать о том, что под водой находится вполне удобный зал.

Здесь, внизу, последние члены Нового ордена собирались на совещания, упражнялись в давно забытом искусстве обращения с оружием, молились, спорили, и нередко сомневались в своих деяниях, в самом смысле их существования.

Кроме Джиллиана и Ласкари, в состав Нового ордена входили еще семеро братьев. Среди них не было ни одного моложе пятидесяти, скорее, многим было далеко за шестьдесят. Уже давно было ясно, что оставшиеся девять рыцарей станут последними в этом ордене. Одно, может быть, два десятилетия отделяли Новый орден от его окончательной гибели, которая произошла бы как с помощью Лисандра, так и без неё. Осознание этого факта угнетало, мысль о неизбежности гибели витала в воздухе, ее влияние чувствовалось в каждой беседе, каждой молитве, каждом действии старых братьев по ордену.