— Слишком поздно, — сказал Энрико, наблюдая, как два солдата взяли на плечи гранатометы. — Мы уже ничего не успеем сделать.

— Нет, — возразил Александр и вытащил из наплечной кобуры автоматический пистолет.

— Один пистолет против двенадцати тяжеловооруженных солдат? — засомневался Энрико. — Это ведь не самоубийство?

— А что мне остается делать? — спросил Александр. — Смотреть, как убивают понтифика?

Елена положила руку на его плечо.

— Стреляй, Алекс!

Опустившись на колени, швейцарец взял пистолет двумя руками, привел его в боевую готовность и, быстро прицелившись, выстрелил. Один из солдат с гранатометом, раненый, повалился за стену. Прежде чем Александр сделал второй выстрел, пулеметчик повернулся в сторону рощицы и начал пускать одну очередь за другой. Казалось, он просто наугад палит по подлеску, но все же это было очень опасно. Вокруг летали щепки, сбитые сучья и ветки. Один осколок разорвал Энрико левую щеку, и он почувствовал пронзительную боль. Упав ничком на землю, он потащил за собой Ванессу. Александр и Елена тоже распластались на траве.

К треску пулеметного огня прибавился шум выстрелов и взрывы. Все это громыхало хуже самой сильной грозы. Основная часть предназначалась, конечно, Кустосу и его процессии. Энрико впал в состояние отчаяния от одной мысли, что они опоздали на несколько минут. Им почти удалось предупредить понтифика. Теперь же им пришлось наблюдать, не выдавая себя, как участники процессии, убитые или раненые, падали на землю, как уцелевшие искали укрытие.

Энрико напряг зрение в поисках фигуры понтифика. Но он не видел Кустоса. Папа, раненый или погибший, должно быть, лежал где-то в высокой траве. Громкий взрыв заглушил шум выстрелов и крики. Большое серое облако дыма окутало то, что осталось от процессии.

— Что это? — спросил Энрико.

— Дымовые гранаты, — ответил Александр. — Они поставили дымовую завесу над процессией. Но зачем? Это только ухудшит видимость для обстрела.

Раздался еще один сухой взрыв, уже совсем рядом с ними, а затем последовало громкое шипение. Необычайно едкий запах ударил Энрико в нос, и мысли его начали путаться. В следующее мгновение он услышал чей-то голос, похожий на голос Александра:

— Газ!

Напрасно Энрико пытался сообразить, что означает это слово. Он чувствовал себя смертельно уставшим, его тошнило.

Он успел увидеть, как несколько преступников, пригнувшись, бросились на горную тропу. Неужели они хотели убедиться, действительно ли убит Кустос, разорвано ли его тело выстрелами?

У Энрико все расплывалось перед глазами. Прямо перед ним разверзлась большая черная дыра, которая становилась все больше, превращаясь в тоннель, который обещал долгожданный конец изнеможению и тошноте. И Энрико послушно провалился в эту черноту.