– Ты – женщина, – повторял он, прижимая к себе сестру. – Красивая и самая лучшая.
В пятнадцать лет Лика блестяще закончила десятый класс, и перед ее большой семьей встал вопрос: что дальше?
Отец вздохнул, провел огромной, жилистой ручищей по сухому лицу, словно снимая с него паутину усталости, и сказал тихо:
– Ехай в Кишинев, лакрима [17] . Науки тебе даются. Учись…
Тем же летом девочка поступила в университет. Она шагнула во взрослую жизнь, еще даже не имея паспорта, – угловато, неловко и в то же время отчаянно смело.
Чудо случилось вдруг, как по мановению волшебной палочки. Оно не подползало издалека и не напоминало мучительное, до боли в глазах, наблюдение за минутной стрелкой настенных часов. Оно обрушилось на голову семнадцатилетней студентки второго курса Лики Бесараб нежданным солнечным ливнем. Единственное, что она не успела сделать, это запомнить дату. Может быть, это была середина января, а может, и начало мая…
Девушка проснулась красавицей. От нее невозможно было отвести глаз. Высокая, стройная, с тонкой талией и аппетитной, упругой грудью, она стояла перед зеркалом и восхищенно наблюдала рождение лебедя. Распрямились противные кудряшки и пролились на плечи волнами блестящих темных волос. Глаза стали огромными и вспыхнули жаркими солнцами из-под длиннющих ресниц. Чуть-чуть выступающий вперед подбородок теперь не только не портил свою хозяйку, а, наоборот, придавал ей вид царской неприступности и своенравности.
– Королевишна! – ахали сокурсницы. – Владычица морская!
А парни улыбались. Игриво или мечтательно.Отец вздохнул, провел огромной, жилистой ручищей по сухому лицу, словно снимая с него паутину усталости, и сказал тихо:
– Ехай в Кишинев, лакрима [17] . Науки тебе даются. Учись…
Тем же летом девочка поступила в университет. Она шагнула во взрослую жизнь, еще даже не имея паспорта, – угловато, неловко и в то же время отчаянно смело.
Чудо случилось вдруг, как по мановению волшебной палочки. Оно не подползало издалека и не напоминало мучительное, до боли в глазах, наблюдение за минутной стрелкой настенных часов. Оно обрушилось на голову семнадцатилетней студентки второго курса Лики Бесараб нежданным солнечным ливнем. Единственное, что она не успела сделать, это запомнить дату. Может быть, это была середина января, а может, и начало мая…
Девушка проснулась красавицей. От нее невозможно было отвести глаз. Высокая, стройная, с тонкой талией и аппетитной, упругой грудью, она стояла перед зеркалом и восхищенно наблюдала рождение лебедя. Распрямились противные кудряшки и пролились на плечи волнами блестящих темных волос. Глаза стали огромными и вспыхнули жаркими солнцами из-под длиннющих ресниц. Чуть-чуть выступающий вперед подбородок теперь не только не портил свою хозяйку, а, наоборот, придавал ей вид царской неприступности и своенравности.