– Ну, что новенького? – спросил он на всякий случай, хотя и так знал, что коридорный не сообщит ему ничего интересного.

Епихин открыл было рот, чтобы в очередной раз пожаловаться на пристроенные к номерам клозеты, как вдруг дверь 215-й комнаты распахнулась, и девушка опрометью выскочила в коридор.

– Безобразие! – донесся до Вадима трубный голос писателя. – Я непременно позвоню в райком! Какая низость!

Незнакомка затравленно огляделась по сторонам и бросилась к лестнице, ведущей к центральному холлу первого этажа.

– Одну минутку! – крикнул ей вслед Вадим. – Прошу вас остановиться!

Он догнал девушку у самого выхода и грубо схватил за локоть. Толстая кожаная папка с громким хлопком упала на пол. Сидящие за столиками кафе повернули головы и с любопытством уставились на молодых людей, выясняющих отношения у самых дверей лучшей московской гостиницы.

– Пустите… – пробормотала незнакомка, и Вадим прочитал в ее глазах испуг, смешанный с растерянностью.

– Давайте поднимем папочку, – холодно сказал он. – И пройдем вон к тому столику у окна.

– С какой стати? – попыталась возмутиться девушка. – Мы с вами не знакомы!

– Моя фамилия – Григорьев, – спокойно сказал Вадим. – Я сотрудник Народного комиссариата внутренних дел.

Девушка побледнела. Она медленно подняла с пола папку и обреченно направилась к столику.

– Итак, – прищурился Вадим, когда они заняли место у самого окна, – вы чем-то расстроены?

Усыпанная осенними листьями Москва за стеклом отразилась на миг холодным солнцем в бокалах и блеснула в глазах незнакомки. Она отвернулась и промолчала.

– Михаил Александрович остался недоволен вашим визитом, – невозмутимо продолжал Вадим. – Или мне показалось?

– Я принесла ему рукопись, – пробормотала девушка. – А он…

– Начал к вам приставать? – помог Григорьев.

Девушка испуганно подняла глаза.

– Нет. Он принял меня за… шпионку.

Эта версия, как и возможная легенда о «приставании», не сильно удивила Вадима.

– Позвольте?.. – Он протянул руку к папке.