– Вы плохо слушаете, – сокрушенно покачал головой он. – Я же недвусмысленно сказал: внуку или
– Какому еще родственнику? – Мила почувствовала, что начинает терять самообладание.
Гость не ответил. Он открыл дверь и, прежде чем исчезнуть, напомнил:
– Я предлагаю вам сделку. Подумайте… Моя цена вас устроит. Потому что это – жизнь Вадима Григорьева, вашего внука…
– В твоем преклонном возрасте вообще нельзя волноваться, – услышала она, едва открыла глаза.
Это прозвучало не очень учтиво, и Мила повернула голову, чтобы разглядеть невежу.
– Где я? – даже не прохрипела, а прошелестела она.
– В клинической больнице, разумеется. – Развязный голос принадлежал высокому мужчине в голубом халате со стетоскопом на шее.
– Я надеюсь, – прошептала Мила, делая усилие, чтобы не расплакаться, – моей страховки достаточно для лечения?
Доктор наклонился к самому уху старухи, словно собирался его съесть, и игриво цокнул языком:
– Тыща баксов наличными, бабонька, – и будешь как новая.
Мила со вздохом закрыла глаза.
Других цифр она не слышала за все время пребывания в столице.Это прозвучало не очень учтиво, и Мила повернула голову, чтобы разглядеть невежу.
– Где я? – даже не прохрипела, а прошелестела она.
– В клинической больнице, разумеется. – Развязный голос принадлежал высокому мужчине в голубом халате со стетоскопом на шее.
– Я надеюсь, – прошептала Мила, делая усилие, чтобы не расплакаться, – моей страховки достаточно для лечения?
Доктор наклонился к самому уху старухи, словно собирался его съесть, и игриво цокнул языком:
– Тыща баксов наличными, бабонька, – и будешь как новая.
Мила со вздохом закрыла глаза.
Ее выписали только в начале сентября. Едва появившись в отеле, Мила первым делом набрала номер редакции.
– Меня зовут Милица Федоровна, – произнесла она в трубку с замиранием сердца. – Я располагаю важной и безотлагательной информацией для журналистки, которая подписывается именем Галина Помилуйко.
– Я передам ей все, что вы готовы сообщить, – вежливо ответила женщина, с которой ее соединил секретарь.
Мила вздохнула с облегчением.
«Слава богу, она жива! Если бы с Помилуйко что-то стряслось, я бы почувствовала по голосу».
Несмотря на строжайшее предупреждение врачей, она опять разволновалась.
– Это не телефонный разговор, – сказала она как можно тверже. – Соблаговолите пригласить Галину Помилуйко ко мне. Я проживаю в двести пятнадцатом номере отеля «Националь»…– Меня зовут Милица Федоровна, – произнесла она в трубку с замиранием сердца. – Я располагаю важной и безотлагательной информацией для журналистки, которая подписывается именем Галина Помилуйко.