– Сегодня вечером, – объявляет она, повышая голос. – Костер на моей территории. – Она поворачивается к Тоферу, и тот наклоняется так близко, что чуть ли не заваливается на колени к Квентину. – Сообщи всем, ладно? – Он кивает.

Никки смотрит на нас.

– Давайте сожжем все дотла.

Когда мы с Джаредом возвращаемся домой, мама уже хлопочет на кухне, заправляет огромный чан лингвини с моллюсками.

– Джилл? – зовет она. Ее материнские чувства перешли в овердрайв. Догадываюсь, что по уважительной причине.

Мама появляется в коридоре, руки у нее в масле и ошметках петрушки.

– Тебе что-то пришло. – Она жестом показывает на столик, где громоздится почта.

Большой толстый конверт с моим именем лежит на самом верху стопки. На обратном адресе значится «Университет Брауна». Сердце делает кувырок.

– Не хочешь открыть? – спрашивает она.

Джаред резко вздыхает у меня за спиной.

Я тянусь к конверту и чувствую его тяжесть в руке. Бумага плотная, шелковистая, с тиснением. Я сдерживаю желание раскурочить конверт и, закрывая глаза, вспоминаю все, что произошло в этом году, все, что мне пришлось пережить. Я выжила.

И сразу все видится так ясно.

– Ну? – торопит мама.

Я отрицательно качаю головой.

– Это уже не важно. Я не собираюсь в Браун.

Мама поджимает губы. Папа возникает у нее за спиной с озабоченным выражением лица.

– Не хочу. Буду учиться в университете штата.