Они вышли из лифта и по бетонному полу в масляных пятнах направились к машинам, выстроившимся, точно ливрейные лакеи. Брелоку Шотта ответила длинная белая «краун-вика» без номеров, с тонированными стеклами.
Увидев в них свое отражение, Джейкоб вздрогнул: пророк с безумными глазами и пятидневной щетиной.
Он потянулся к дверце, но та открылась сама, явив Майка Маллика, бамбуком раскинувшегося на многоместном сиденье.
Маллик похлопал по кожаной подушке:
– Залезайте, детектив.
В машине было сумеречно и прохладно, кондиционер работал на полную мощь. Шотт втиснулся в беспросветный поток автомобилей.
– Что у вас с губой?
– Простите?
– Обожглись?
Джейкоб непроизвольно облизал губы. Их уже не покалывало, но посредине запеклась корочка.
– Пицца, – сказал он. – Поспешишь – людей насмешишь.
– М-да. Лихо вы попутешествовали.
– Я старался экономить, сэр.
Маллик отмахнулся:
– Это неважно.
– Нет чтобы раньше сказать! В следующий раз поселюсь в «Рице».
– В следующий раз?