Джейкоб взял лопату. Неподъемная. Ниже локтя левая рука стала меловой. Джейкоб ухватился за черенок и, наступив на полотно, отвалил первый ком. Из раны опять пошла кровь. Джейкоб медленно воткнул лопату в землю. Интересно, Маллик отслеживал перемещения его телефона? А Джейкоб-то, дурак, злился на няньку-коммандера. Будем надеяться, они не станут терять время, рыская по дому. Будем надеяться, они заметят кровавый след.
– Поторапливайся, – сказала Мейсон.
Будто привязанная, она топталась вокруг Перната, тот стоял вольготно, подбоченясь. Ружье смотрело Джейкобу в грудь.
Лопата отбивала похоронный ритм. Черенок стал липким от крови. Перед глазами огненные зигзаги. Шумело в голове. Качало. Ухватиться не за что. Колотилось ослабевшее сердце. Взмокла спина, рука совсем не чувствовалась. В ярко-красной глине маниакально копошились черви и личинки – остров, затонувший в травяном море.
Джейкоб копал.
Шесть дюймов вглубь, семь, потом восемь и девять, еще не конец.
В голове злобно шумел прибой, заглушая чавканье земли.
Нога соскочила с лопатного штыка, Джейкоб потерял равновесие, выправился, замер и прикрыл глаза, ожидая кары: сейчас грянет выстрел, а дальше – тишина.
Но раздался пронзительный вопль Клэр Мейсон: «Что это?» – а затем все звуки потонули в стрекоте бесчисленных крыл.
Джейкоб открыл глаза.
Под немыслимым углом запрокинув голову, Ричард Пернат вперил взгляд в стеклянную крышу оранжереи. Забытый дробовик уткнулся дулом в землю.
Клэр Мейсон раззявила рот в безмолвном крике, тыча пальцем вверх.
Заслоняя звезды, с неба падала огромная чернота. На мгновенье мертвенные оранжерейные лампы высветили твердое подбрюшье, шесть мохнатых членистых ног, безмерные паруса крыльев, и жук размером с лошадь пробил крышу. Все погрузилось во тьму, Джейкоб грохнулся навзничь.
Стрекот стих, повисла тишина, а затем раздались гортанные стоны, вестники муки.
Джейкоб кое-как сел.
Стальной каркас оранжереи разорван, словно нитка, стеклянные рамы разбиты вдребезги. Все, кроме тех, что над Джейкобом. Он сидел на чистом травяном пятачке, а все вокруг искрилось стеклянным крошевом.
Утыканная осколками Клэр Мейсон с воем носилась кругами, молотя воздух.
Ричард Пернат стоял на четвереньках, в спине у него серебристым плавником торчал огромный стеклянный треугольник.
Жук исчез. Там, где он приземлился, в лунном свете стояла идеально сложенная женщина, гибкая и нагая. Она шагнула к Мейсон, та попятилась и, подвывая, вцепилась в искореженный остов оранжереи.
– Нет.