Полицейский махнул рукой, останавливая движение, чтобы Джон развернулся.

Когда тот взглянул на Бетси, она рыдала, закрыв лицо руками.

* * *

Он заказал из ресторана две миски гуляша[85]. Поднос с едой поставил на столик у кровати, где лежала Бетси, накрывшись одеялом на гагачьем пуху. Ее глаза покраснели и распухли.

Джон присел рядом.

– Тебе не мешало бы поесть, – сказал он, гладя ее по мокрым волосам; Бетси только что вышла из душа. – И день отдыха позволит тебе мыслить яснее. Ни ты, ни я еще до конца не представляем, с чем мы столкнулись.

– С чудовищем, – ответила Бетси. – Мы столкнулись с долбаным чудовищем.

Джон продолжал гладить ее по голове.

– Ты ведь и сам это знаешь, верно? – продолжала Бетси. Она приподнялась на локтях и взглянула на него, рукав белого махрового халата соскользнул с ее руки.

Джон вздохнул, глядя в окно на звездную ночь. Он знал, что там, в темноте, кроются горные вершины Татр.

– Да. Может быть. И я хочу уберечь тебя. Тебе нужно поспать. Чтобы потом принимать здравые решения.

Бетси посмотрела ему в глаза и грустно улыбнулась.

– Я в этом никогда не была сильна, не так ли, Джон?

Он не ответил, продолжая гладить ее по голове.

– Я прогнала тебя из моей жизни.

– Мы оба были ужасно молоды, Бетси.

– Но я прогнала тебя. И захлопнула дверь за нашим браком. – Она положила ладонь на его руку. – Не оставила ему никаких шансов.

– Твоя мать чертовски рассердилась, когда мы поженились. Думаю, я никогда ей не нравился.

– Неправда. Как-то на Рождество, после папиной смерти, она призналась мне. Она действительно думала, что ты удерживал меня в равновесии. Я тогда страшно рассердилась на нее за это.

Оба рассмеялись.