Брона растолкла в каменной чаше гвоздику и корицу, бросила смесь в согревающее вино и налила в кубок графине. Но, снова вспомнив об убитых девушках, крепко сжала кубок рукой.

– Госпожа расстроена, – плача, проговорила служанка, вбегая на кухню. – Опять просит своего вина, и немедленно. Она в дурном настроении. Даже ущипнула меня за руку. Смотри.

Она задрала рукав. По ее плечу расползся красновато-синий кровоподтек.

– Я подам госпоже сама, – сказала Брона, когда служанка собралась взять поднос.

– Но…

Кухарка надела чистый передник и постелила на поднос льняную салфетку.

* * *

Графиня оторвала взгляд от своего рукоделия.

– Брона, что выгнало тебя из кухни?

– Желание лучше обслужить вас, – с поклоном ответила та. – Мне так редко выпадает честь видеть вас…

Графиня приподняла брови.

– Ты же повариха, а не служанка! К тому же от тебя несет луком и чесноком. Запомни, что твое место на кухне, где ты и должна быть.

Брона поставила поднос на столик рядом с графиней. В комнате было так темно, что повариха не могла понять, как графиня видит иголку.

– Ну, раз уж ты так хочешь поговорить со мною, – сказала госпожа, беря кубок, – скажи мне, почему ты расходуешь такое количество муки. Мы не можем себе позволить такого…

Брона задела вытянутую руку графини; вино выплеснулось из кубка и залило красным белый фартук госпожи.

– Неуклюжая деревенская корова! – воскликнула графиня, вскакивая. – Смотри, что ты наделала!

Брона схватила с подноса льняную салфетку и намочила водой из кувшина.

– Госпожа, простите меня! Позвольте смыть пятно, пока оно не въелось.

Она стала мочить водой графинин фартук и промокать пятно салфеткой.

– Неуклюжая дура! Это же платье из венецианского шелка!