Прошла бесконечная минута. Мы с трудом различали в бурлящей воде двоих, жизнь одного из которых целиком зависела от рвения другого…

Наконец, Хант подплыл к кораблю и схватился за свисающий с борта швартов.

– Спускайся под ветер! – скомандовал старший помощник рулевому.

Шхуна развернулась, с трудом удерживаемая марселем, малым кливером и штормовым стакселем, и снова легла в дрейф.

Ханта и Мартина Холта в одно мгновение подняли на борт. Одного из вызволенных из пучины пришлось уложить под фок-мачтой, другой был готов сразу броситься на помощь товарищам, сражающимся со стихией.

Усилия обступивших старшину людей принесли плоды: дыхание его восстановилось, опасность удушья миновала. Энергичный массаж привел его в чувство, и он приоткрыл глаза.

– Мартин Холт, – сказал ему склонившийся над ним капитан, – однако ты вернулся издалека…

– Да, да, капитан… – бормотал Мартин Холт, силясь оглядеться вокруг. – Но кто приплыл за мной?

– Хант! – провозгласил боцман. – Это Хант рисковал жизнью, чтобы тебя спасти!

Харлигерли вытолкнул старавшегося держаться в стороне Ханта в центр круга. Мартин Холт устремил на него полный признательности взор.

– Хант, – прошептал он, – ты спас меня… Если бы не ты, со мной было бы кончено… Спасибо тебе!

Хант ничего не ответил.

– Эй, Хант! – окликнул его капитан. – Ты что, не слышишь?

Хант и впрямь, казалось, ничего не слышал.

– Хант! – снова заговорил Мартин Холт, – подойди ко мне… Я так благодарен тебе… Я хочу пожать твою руку…

И он протянул Ханту слабую ладонь.

Хант отпрянул и потряс головой, словно его смущала признательность за столь обыкновенный поступок. Постояв еще немного, он заторопился на бак, где взялся заменять шкот малого кливера, лопнувший от удара волны, заставившего корабль содрогнуться от киля до верхушек мачт.

Хант определенно был самоотверженным и бесстрашным героем!.. В то же время ему, по всей видимости, были чужды проявления человеческих чувств, поэтому боцману придется еще долго дожидаться, пока он раскроет рот…

Буря тем временем никак не унималась, и нам пришлось испытать еще немало моментов отчаяния. Сотни раз на нас налетал шквал такой силы, что грозил оборвать и без того зарифленные паруса. Сотни раз шхуна, пусть и ведомая умелой и твердой рукой Ханта, вставшего к штурвалу, кренилась под напором ветра, грозя зачерпнуть бортом океанскую воду. Пришлось убрать марсель и ограничиться штормовым фоком и малым кливером, иначе шхуна не смогла бы оставаться в дрейфе.

– Джэм, – сказал капитан Лен Гай, – сейчас пять часов утра. Если нам необходимо встать по ветру…