Как-то раз я заговорил об этом с капитаном Леном Гаем.
– Именно так все и происходит, – услыхал я от него, – и ледовый хребет именно потому и образует для мореплавателей непреодолимую преграду, что под ним лежит суша. Ледовый припай – дело другое. Он вырастает вдали от земли, в открытом океане, из дрейфующих осколков льда. Припай тоже разрушается под ударами волн и под воздействием теплых течений, достигающих его в летнюю пору; в нем открываются проходы, в которые неоднократно устремлялись корабли…
– Как видно, – добавил я, – припай не представляет собой сплошного массива, который было бы невозможно обойти.
– К примеру, Уэделлу удалось обогнуть его с краю, хотя я знаю, мистер Джорлинг, что ему способствовали в ту раннюю весну небывало высокие температуры. Однако и в этом году условия весьма похожи на те! Не будет чрезмерной дерзостью предсказать, что мы сумеем ими воспользоваться.
– Несомненно, капитан. Теперь, когда мы достигли полосы сплошных льдов…
– Я подведу «Халбрейн» как можно ближе к ней, мистер Джорлинг, и устремлюсь в первый же открывшийся нашему взору проход. Если же такового не окажется, то мы будем плыть вдоль припая, пока не достигнем его восточной оконечности, воспользовавшись течением, которое понесет нас в том направлении, и попутным ветром.
Держа курс на юг, шхуна достигла внушительных ледяных полей. Измерения, проведенные с помощью судовых приборов, позволили определить их площадь: она составила 500–600 квадратных саженей. Пришлось двигаться медленно и осмотрительно, чтобы не быть затертыми в узких проходах, выхода из которого не было видно даже на горизонте.
Находясь всего в трех милях от припая, «Халбрейн» легла в дрейф на середине обширной полыньи, в которой она могла свободно маневрировать. В воду была спущена шлюпка, в которую уселись капитан Лен Гай и боцман, а также четверо матросов на весла и один – у руля. Шлюпка устремилась к величественной ледяной стене, чтобы найти в ней проход для шхуны. Однако поиски, продолжавшиеся три часа, оказались тщетными.
Тем временем пошел дождь со снегом, и температура упала до 32оF (2,22оС). Мы потеряли из виду паковые льды.
Нам не осталось ничего иного, кроме как устремиться в юго-восточном направлении, навстречу бесчисленным льдинам, стараясь, чтобы нас не отнесло к самому ледяному хребту, ибо отойти от него было бы тогда гораздо труднее.
Джэм Уэст отдал команду брасопить реи, чтобы идти бейдевинд. Экипаж безупречно выполнил команду, и шхуна, разогнавшись до 7–8 узлов в час и забирая вправо, пошла на штурм кишащего льдами пространства. Однако нам удавалось избегать опасных столкновений, когда же перед кораблем лежал тонкий лед, он смело разбивал его, тараня носом. Раздавался треск, по шхуне пробегала дрожь, но наградой за отвагу была сияющая впереди чистая вода.