Итак, даже при том, что наступил канун зимовки, заставшей нас менее чем в пяти градусах от Южного полюса, положение наше, каким бы тяжелым оно ни было, все же не вселяло в наши суровые сердца полного уныния. Единственным нерешенным вопросом – но до чего же сложным! – оставалось возвращение с наступлением весны. Для того чтобы мы могли хоть на что-то надеяться, требовалось: 1) чтобы наши бывшие товарищи, уплывшие на шлюпке, сумели спастись; 2) чтобы их первым помыслом было направить нам на выручку корабль. Здесь мы могли надеяться на Мартина Холта, который, в отличие от остальных, не должен был забыть о нас. Однако удастся ли ему и его спутникам добраться на китобойном судне до какого-нибудь тихоокеанского острова? Да и окажется ли следующий летний сезон столь же подходящим для дальнего плавания в антарктические моря?..

Мы часто заводили беседу о своих шансах на спасение. Более остальных верил в нашу счастливую звезду боцман, которому помогал держаться легкий характер и редкая выносливость. Кок Эндикотт разделял его уверенность и не слишком задумывался о будущем, продолжая беззаботно стряпать, словно находится не в пещере, а в кухне «Зеленого баклана». Матросы Стерн и Франсис слушали нас, не произнося ни слова; кто знает, не приходилось ли им жалеть, что они не оказались вместе с Хирном и его дружками?.. Что касается старшины Харди, то он был готов к любым событиям и предпочитал не гадать, что приподнесет нам судьба через пять, а то и шесть месяцев.

Капитан Лен Гай и его помощник, как обычно, мыслили одинаково и приходили к одним и тем же умозаключениям. Готовности сделать все, что только возможно, во имя общего спасения, им было не занимать. Они мало надеялись на удачу уплывших в шлюпке и, возможно, готовы были предпринять пеший рывок на север через ледяные поля. Все мы без колебаний пошли бы за ними следом. Впрочем, время для такой попытки еще не настало; оно наступит позже, когда все море до самого Полярного круга будет сковано льдами.

Таково было наше положение, и ничто как будто не предвещало перемен, когда 19 февраля произошло событие, которое ни за что не могло бы произойти, не будь на то воли Провидения – во всяком случае, именно так отнесся бы к нему тот, кто верит во вмешательство Провидения в людские дела.

Было 8 часов утра. Стояла безветренная погода, небо очистилось от облаков, термометр показывал 32°F (О°С). Все мы, не считая боцмана, собрались в пещере, дожидаясь завтрака, и уже готовились усесться за стол, когда снаружи раздался крик, заставивший нас позабыть о еде.